Московская сретенская духовная семинария. Международные рупышевские чтения Рассказ об общине мирян в местечке Михново, Литва

Община отца Понтия в Михново

С 1958 года Лидия Павловна стала ездить в Мих-ново, в тридцати километрах от Вильнюса, в общину отца Понтия Рупышева. Отец Понтий - современник отца Иоанна Кронштадтского. Рукоположенный во священники в 1901 году, он был назначен на приход в уездный город Вилейку, позднее служил в Гельсингфорсе (в 1917 году был священником минной дивизии Балтийского флота). За благословением на начало пастырского пути отец Понтий ездил в Кронштадт к отцу Иоанну.

«Отец Иоанн Кронштадтский был его духовным наставником и провидел его высокие духовные дары. Рассказывали, что как-то раз после службы пили чай, было много разных гостей. Отец Понтий скромно сидел в уголочке далеко, а отец Иоанн нашел его и усадил рядом с собой. Потом отец Иоанн его исцелил. У отца Понтия гайморит был, хотели долбить, и вот он или спросил, или благословения попросил, я уж не знаю. А отец Иоанн только рукой махнул: “Ах, эти врачи!” И все как рукой сняло.

Во время революции отца Понтия преследовали и хотели арестовать, но его предупредили, и он, попрощавшись с семьей, сел на поезд и поехал в Вильно, - без документов, без всего. Молился в дороге, и когда проверяли документы, на него не обращали внимания. И так чудом он доехал».

В это время Вильнюс и прилегающие районы перешли к Польше. Десятки православных приходов бывших Виленской и Ковенской губерний оказались без духовного окормления и материальной поддержки. Протоиерей Понтий самоотверженно трудился, посещал разоренные храмы, восстанавливал разрушенные и постоянно совершал богослужения. В феврале 1921 года он впервые приехал в Михново в имение помещиков Корецких. Владелица имения, вдова Анастасия Дементьевна Корецкая, просила церковное начальство прислать иерея послужить в домовой церкви ее имения в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость», построенной еще до революции по благословению оптинских старцев.

Во время Великого поста 1921 года отец Понтий служил в этой церкви ежедневно и произносил вдохновенные проповеди. Его слова и пример его самоотверженной жизни зажег огнем христианской ревности сердца Корецких, самой Анастасии Дементьевны и ее трех дочерей, Марии, Варвары и Анастасии (младшей в ту пору было 25 лет, старшей - 30). «Невозможно и дальше вести праздную жизнь, - говорил батюшка, - пора вспомнить о Боге и молить Его о спасении».

«Он так людей привлекал своей силой духовной, что эти помещики сменили всю свою жизнь. Они были верующие, но до этого жизнь вели светскую, ездили по гостям, ходили без платочков, конечно. Но после встречи с ним все-все сменили. Основали общину строгую. Разделили землю, у каждой сестры было по участку с домиками - назывались они “Михново”, “Гай” и “Крош”. Одна сестра была замужняя, а две незамужние. Сестры были как игуменьи, и много у них людей собралось, более ста человек. Молились и трудились, жили почти по-монастырски, хотя обетов и не давали. Католики так их и называли, только с автобуса выйдешь: “А, к монахам, вот-вот, Михново”».

Отец Понтий умер в 1939 году, создав к тому времени удивительную общину, проникнутую духом первохристианских времен. «Высокою жизнью живете, выше монахов», - сказал епископ Пантелеимон (Рож-новский), посетивший Михново в 1936 году . Перед кончиной отец Понтий предсказал, что общину ждут трудные времена, но она сохранится. И, действительно, она пережила войну и даже сохранилась при советской власти, хотя в 1950 году была преобразована в колхоз «Михново», а потом стала частью совхоза.

Узнала про Михновскую общину Лидия Павловна через одну свою знакомую, которая работала на заочных курсах для священников в Ленинградской духовной академии, проверяла их работы. Один воспитанник отца Понтия ездил в академию и пригласил эту знакомую приехать в отпуск: «Вам понравится, а там, может, и совсем останетесь». Она съездила, вернулась: «Лидочка!» Восторг. Ну, когда приедешь и гостишь - все готовое, все принесут, чудно поют...

Поехала Лидия Павловна в первый раз. Пожила неделю (обычно гостям позволялось жить неделю, там был специальный гостевой домик). Сестры стали хлопотать у старшей сестры: «Анастасия Николаевна, разрешите ей еще остаться, мы с ней так хорошо поем». Пришлась им по душе. Разрешили еще на неделю.

«Я стала ездить в Михново каждый год в отпуск. Местечко красивое, холмистое, гористое, дороги хорошие, на автобусе-то ехать. А у них река окружает поместье. И такая аллея дивная липовая ведет прямо к церкви. Многие к ним приезжали. Любили благодатный уголок.

никами имения и притом по понедельникам, средам и пятницам всего лишь один раз в день. И это при постоянном тяжелом труде. Тем не менее все радостны, довольны, здоровы, очень любят свой пост, свое воздержание и рады, что Господь дает им силы и возможность вести подвижническую жизнь. Великой радостью и утешением для всех в этой жизни являются молитва, богослужение, частое принятие Святых Таин и та благодать Святого Духа, которая, видимо, царит в этой большой христианской семье... Даже калеки стараются посильно быть полезными, и всюду чистота, порядок, какая-то особая тишина, мирность, точно “веяние тихого ветра”, как в повествовании о пророке Илии».

Все были всегда в чистеньком, в белых платочках, белоснежных. Отец Понтий велел соблюдать чистоту и души, и тела. У них была и ванна, и баня, прачечная. В комнатах жило по два-три, иногда до четырех человек. Был у них завтрак, обед, ужин. Некоторые не ужинали. Перед ужином читали вечерние молитвы и поминали всех о здравии и за упокой. Литургию служили не каждый день, а по праздникам, в воскресенье и на буднях, если память святого. Но на буднях не все присутствовали. Как-то было на литургии два-три человека, пела сестра отца Понтия. Все заняты: кто с коровкой, кто в поле, кто стирает, кто готовит, кто шьет. В город они не выходили. У них все было свое. А какие урожаи! Но их заставили в колхоз. Как они не хотели! Потом я приехала, они плачут: нас - в совхоз. А я: “Какая разница, вы все равно в колхозе”. Всю ночь писала им заявления. Все плакали... Коровки плакали... Разделяли коровок. Часть забрали, часть у них оставили. Но все-таки даже как совхоз община сохранялась. Мне все предлагали жить там постоянно.

И вот не раз меня спрашивали: “А Вы знаете Валентину Евгеньевну, Аглаиду Понтиевну?” Это невестка и дочка отца Понтия, которые жили в Питере. Откуда я знаю, город-то большой! И вот как-то приехал в Питер из Михново священник отец Константин . Он остановился у дочки отца Понтия Аглаиды. А мне сказали, что он приехал, и дали номер телефона. Я позвонила, и Аглаида Понтиевна меня пригласила зайти. Я пришла, тогда же пришла туда и невестка отца Понтия, Валентина, с дочкой и с сыном. И вот начали говорить. Не помню, о чем зашел разговор, я и говорю безо всякого: “Мы раньше ходили в Лесной. Там была церковь иосифская. А в другие нам нельзя было ходить”. Валентина прямо ахнула:

Ах! Вы ходили в Лесном?

Да, там отец Анатолий.

Да-да, я знаю!

Она зацепилась за меня сразу, заинтересовалась. И стала со мной говорить. А отец Константин: “О, вот села на своего конька”. Валентина-то постоянно этот вопрос поднимала в Михнове, то есть о “сергианстве” и т. д. А сестры старшие говорили: “А что вы хотите? Иначе не было бы Церкви”. Ну, как обычно говорят... И вот Валентина мне говорит: “Приходите ко мне”. И я к ней пошла, и мы с ней стали дружить».

Владимир Кольцов- Навроцкий

http://www.galereia.ru/node/1347, 2006. Автор - православный из Тракая.

Мне очень давно хотелось посетить маленькую деревеньку Микнишкес, в которой сохранилась единственное в Литве место, для желающих жить миром во Христе – Михновскую православную общину, но я не знал как ее найти, ее нет на дорожных картах Республики. Наконец решив „что язык до Киева доведет“, a местные попутчики подскажут,в будний майский день из Вильнюса выехал на Лидское шоссе на Тургеляй, деревенька находится где-то там. За поселком Яшунай приостановился подвезти махнувшего рукой пожилого селянина с котомками, и несколько километров, которые он собирался одолеть пешком, мы проехали вместе. Разговорились, в этих местах говорят по русски, и я порадовался за старого человека узнав, что недавно ему вернули национализированную советской властью отцовскую землю. B этих местах землю возвращают с трудом, и уже и для Совета Европы не секрет, что почему-то только в Вильнюсском крае заселеном поляками, русскими и белорусами существет эта проблема, хочется думать не национальная. Землевладелец, по утрам пешком приносящий молоко со своей фермы на продажу в близлежаний городок, он пригласил летом приезжать в его лес по грибы, а когда я стал расспрашивать о дороге на Микнишкес, он невзначай преподал и урок топоминики:
-„Этую деревню мы тута завсегда назывили Михнова,- поправил он.-За Тургелями, объезжайте слева площадь перед костелом и в километрах четырех справа за речушкои, уже будет видны ихняя церква и земли ихней обшины“, здесь еще сохранились названия деревень, как называли их его предки на местном говоре. „Мы тутейши“- отвечают месные жители, если спросить их кто они, от слова тут.
К старой дворянской усадьбе подъехал через дальнее поле со стороны кладбища, над оградой из вековых деревьев, на макушках которых примостилось много больших гнезд кружилось с десяток белых аистов. Позже мне рассказали,что один из них был со сломаной ногой выхожен одной из девушек общины, осенью аистенок улетел со всеми на юг, а на следующий год, его вернувшегося, все узнали по белой повязочке с шинкой на ноге.
Из калитки вышла молодая женщина в длинном платье,а на голове ее был повязан платок так, как носила его еще моя бабушка и когда мы разминулись на тропе, миновав меня она перекрестилась.Я понял, что приехал в иной мир.

Свое родовое имение Мереч-Михновское, русские дворяне Корецкие в 1920 году сами отдали православной общине, благополучно просуществовашей и в период первой независимости Литвы, и в советские годы вплодь до начала 60 годов как безпартийный колхоз. Здесь и по сей день живут одним общим хозяйством по обработке земли, с молитвами во славу Божью и по заповеди ”от каждого по способностям, каждому - по потребностям”. Вдохновителем и духовником этого уникального сообщества поначалу был священник о.Понтий Рупышев (1877-1939) и община дала епархии уже пять священников - Константина Авдея, Леонида Гайдукевича, Георгия Гайдукевича, Иоанна Ковалева и Вениамина Савщица. В 1940 году рядом с церковью в честь иконы Божьей Матери ”Всех скорбящих Радость”, построенной 1915 году, возвели второй храм-часовенку в честь св. Иоанна Кронштадского, каменную и необычную по форме. В ней усыпальница о.Понтия Рупышева, бывшего флагманского священника минной дивизии Балтийского Императорского флота, основателя и духовника этого ”Понтиевского прихода”.
Затем духовником Михновской православной общины на полвека стал ее воспитанник, священник Константин Авдей, земледелец, пчеловод и селекционер, старанием которого правительство Литовской Республики в 1991 приняло решение об отмене советских постановлений об аннексии земли и предоставило православному приходу возможность вести хозяйство по своему усмотрению.

У ограды, через дорогу, несколько женщин в таких же платках ”на глаза” садили под лопату картошку, в ровные лунки – борозды, отчерченные трехзубой деревянной высокой бороной, которую тянули парни. Случайно в эти места, в стороне от дорог не забредешь, наверно поэтому одна из работавших подошла ко мне.
-”Вы к нам в гости? Идемте я провожу Вас к священнику на благословение на фотографирование ”,-и мы прошли через старое кладбище к церкви „Всех скорьбящих радосте“ , а еше через минуту, смиренно сложив руки лодочкой, склоняю голову перед широким крестным знамением отца Иоанна. Тронуло, как священник перед входом в церковь, как простой мирянин снял камилавку и перекрестился,как оказалось он вырос в этой общине при этой церкви.
Это была маленькая, когда-то домовая церковь, справа икона ”Всех скорьбящих радость”, слева ”Спорительница хлебов” с летящей над спелой пшеницей Божьей Матерью, поставил свечи перед образами и попросил их зажечь на Литургии. К часовне освещенной в честь Иоанна Кронштатского, стоящей рядом, подошел уже в сопровождении батюшки Леонида.Он ввел меня в этот храм, где усыпальница отца Понтия Рупышева, который как верят Михновцы, молитвами к Господу и Матери Божьей ”не оставляет их сиротами” и к которому они приходят после каждой Литургии.
Из книги ”Не оставлю вас сиротами: Жизнеописание и благодатные мысли протоиерея Понтия Рупышева”:
”…Во время богослужения народ не помещался в храме и стоял во дворе. Причастников всегда было много, доходило до семисот человек, не считая детей. Сила батюшкиной молитвы была неописуема человеческим словом. Это нужно было самому пережить, чтобы понять. Особенно это чувствовалось за богослужением в приходах, когда не одна тысяча сердец подчинялась этой вдохновенной молитве. Храм наполнялся верующими так, что нельзя было поднять руки для крестного знамения. Люди как бы лежали друг на друге так тесно, что и двинуть плечом было невозможно. Сплошная стена людей доходила чуть ли не до самих Царских врат. На солее оставалось узкое свободное место для прохода батюшки со Св. Дарами, и этот проход оставался лишь благодаря впереди стоящим, часто в два ряда, мужчинам, которые едва сдерживали волнующуюся толпу верующих. Толпа колыхалась из стороны в сторону, раздавались крики, плач и просьбы пропустить вперед, всякий хотел стать поближе, чтобы видеть батюшку и слышать его голос, и счастливы были сумевшие занять место впереди.
…Когда раздавался возглас на Литургию, все затихало в храме, все обращалось в молитву и, затаив дыхание, толпа верующих ловила тихие слова батюшкиной молитвы и каждое его движение. Голос батюшки был тихий и слабый, но благодаря поразительной дикции был слышен почти всем. Батюшка горячо молился за народ. Чувствовалось, что он неотступно и дерзновенно чего-то просит у Господа для верующих, иногда тихие слезы катились по его щекам. Молитва длилась долго, и делалась все горячее и горячее, и точно огнем обжигала сердца молящихся, все знали и понимали, что это за них батюшка молится. И вот наступал всегда такой момент, когда чувствовалось, что эта горячая и дерзновенная молитва услышана, и Господь дает просимое. ”

Настоятель отец Леонид, после того как приложился к Евангелию на усыпальнице основателя прихода, расспросил меня какими судьбами оказался в их отдаленных местах, а потом сам много рассказал о истории храмов и их общине. Батюшка Леонид стал одним из вдохновителей дальнейшего моего паломничества по православным святыням Литвы и в каждый приезд сюда, посмотрев новые фотографии дальних церквей,он потом дарил помного хороших новых книг, приговаривая- ”Pаз Вы так интересуетесь, читайте на здоровье, Вам будет это интересно.”
Многие церкви нашего края позже обездил по много раз, но в этоти храмы, по которым женщины с такими просвлетвленными ликами ходят сняв обувь, мне всегда хочелось вернутся снова и снова. Сюда же, где священники живут среди людей, прямо из типографии со всем запакованным тиражем, привез в подарок общине и первую книгу с заметками ”по Православным храмам Литвы”, зная как искренне здесь порадуются за завершенное в конце-концов издание.

*

Владимир Кольцов-Навроцкий

ПРАВОСЛАВНЫЕ ХРАМЫ ЛИТВЫ

Заметки паломника, на проездных билетах

В Литве, когда-то было много церквей построенных в честь св.Александра Невского, небесного заступника православных нашего края. Осталось пять, и один из них в городе Аникщяй, яблочной столице Литвы - каменный, вместительный, хорошо сохранившийся, досмотренный и ухоженный. Возведен в 1873 году. К церкви дойти от автовокзала через весь город, по левой стороне, по улице Билюно дом, 59. Она открывается неожиданно. Над входом висят колокола, рядом вырыт колодец, а оградой - теперь столетние дубы посаженных живой изгородью вокруг.

Храм в городе Кибартай, по улице Басанавичус 19, с 1919 года стал католическим костелом, но прихожане не смирились и жаловались в разные министерства, Сейм и призиденту Республики. Редчайший случай - добились, Кабинет Министров в 1928 году, принял решение церовь св.Александра Невского, православным вернуть. Во времена СССР на железнодорожном направлении Калининград-Москва, к этой церкви под видом экскурсий подъезжали иногда полные автобусы бабулек фронтовичек из соседней не оцерковленной Калиниградской области и пока родители малышей строили светлое будущее коммунизма, они крестили здесь своих внуков, резонно считая что это соседняя республика и сведения потом "не поступят куда-надо". Храм красавец,возведенный в 1870 году, единственный по своей архитектуре в крае, стал кораблем спасения многим и россиянам и русским Литвы. Теперь это пограничный город и церковь лишилась значительной части своих прихожан, но когда-то крещеные здесь привозят сюда уже и своих детей.

В столице сыроварения края, городе Рокишкис, правительство буржуазной Литвы в 1921 году передало православный храм Рождества Богородицы Католической Церкви, но правительство советской Литвы в 1957 году приняло решение тот храм снести. В 1939 году за выделенные буржуазным правительством средства, как компенсацию за старую церковь, прихожанами построен на улице Гедимино 15, своеобразный по архитектурному решению храм св. Александра Невского. Под его крышей прожила всю свою жизнь-охранительницей 84 летняя Варвара. При священниках о. Григории, о. Федоре, о. Предиславе, о. Анатолии, о. Олеге. Нынешний настоятель священник Сергий Кулаковский.

Каменная, очень красивая церковь св. Александра Невского, постройки 1866 года, стоит на берегу озера деревни Ужусаляй, Йонавский район. С 1921 по 1935 год настоятелем здесь священник Степан Семенов, уроженец этой деревни. Впоследствии православный священник - военный капелан Литовской армии межвоенного периода, репресированный в 1941 году (3). В период Второй мировой войны, как рассказала староста Ирина Николаевна Жигунова, Литургии совершались в полном храме и пели два хора. Детский хор левого клироса обижался, что меньше достовалось вокальных партий. В наши дни Каунаский приход организовал при храме летний лагерь для детей.

Потом подросшие и передружившиеся ребята со всей Литвы, приезжают в свою церковь на празднничные Литургии.

В городе-курорте Друскининкай, церковь иконы Божьей Матери ""Всех скорбящих радость""стоит с 1865 года. Это - деревянный, высокий, пятикупольный храм, выкрашенный в бело-голубые тона и расположенный в центре площади, на ул. Васарио 16, огибаемой немногочисленными транспортными потоками. Наверно единственный православный храм в глубинке Литвы, имеющий электрическую вечернюю подсветку стен, что делает его еще более неповторимым и сказочным. Это был когда-то "всесоюзный приход" как шутил настоятель Николай Крейдич, ведь долгое время, это была церковь Сибиряков и cеверян, не имевших возможности побывать в храмах у себя на родине, и из года в год специально приезжавших в отпуск на курорт, к своему батюшке о. Николаю, проведшему в заключении, только за то что он священник, в их суровых краях в лагерях, долгие годы.

Храм св. Георгия Победоносца в деревне Гейсишкес, бывшее село Юрьев, не очень далеко от Вильнюса, в направлении города Кернаве - древней столицы Литвы, построен в 1865 году крестьянами, потомки которых собираются на празники миром и поныне. Села уже нет, свело руководство соседнего колхоза миллионера в 60 годы ХХ века его на нет, а колхозников переселило на центральную усадьбу, оставив в чистом поле только церковь. И пожил, еще и последний настоятель о.Александр Адомайтис, единственный на всю округу, с бытом как и первые переселенцы, не попользовавшись "электрофикацией всей страны". При независимоcти Литвы колхоза уже нет, а церковный приход, благодаря совсем еще не старому батюшке не рассеялся, а выстоял и съезжается со всей страны и сопредельных государств. Стоит в поле храм краснокирпичный, обновленный, но где все сохранилось как встарь, только годы крест немного наклонили.

Деревня Гегабрастай, Пасвальского района, с церковью св.Николая, 1889 года. Деревянный храм, в стороне от больших дорог, ухоженный и присматриваемый. Из беседы с 84 летней матушкой Варварой из г.Рокишкис узнал о довоенной жизни православной общины этого края, о том как местные богомольцы ходили за 80 верст на храмовый празник в Гегабрасты, где вместе с католическими прихожанками, из близлежащего Пасвалийского костела, прибирали церковь и украшая ее полевыми цветами. Местный православный священник и католический ксенз были в дружеских отношениях.

С 1943 по 1954 гг. настоятелем этого храма был протоиерей Николай Гурьянов (1909-2002), Залитский старец, один из современных столпов русского старчества, тепло почитаемый и простыми православными, и Патриархом Алексием II. "Ясно видевший прошлую, настоящую и будущую жизнь своих чад, их внутреннее устроение". В Литве в 1952 г. он был удостоен права ношения золотого наперсного креста. (19)Сейчас летом в этих живописных окресностях, распологается летний лагерь детей воскресных приходских школ, и паломники из разных городов Литвы, от Паневежиса, под руководством молодого священника Сергия Румянцева, положили начало доброй традиции - совершать с Тихвинской иконой Божьей Матери, небесной заступницей нашего края, пеший однодневный паломнический Крестный ход. Этот путь короче, по проселочным дорогам около 42 километров и к вечеру дойдя, и прибрав и украсив храм, дети успевают еще и спеть у костра.

Интурке, Молетского района, каменная церковь Покрова Богородицы, 1868 года, одна из немногих в Литве, соседствующая с деревяным католическим костелом. В дереревне Покровке, когда-то после военных действий в пределах Северо Западного края 1863 года, жило около 500 русских семей, память о селе осталось в названии храма. Староста Елизавета, свыше 70 лет живущая возле храма и помнящая многих настоятелей - о. Никодима Миронова, о. Алексея Соколова, о. Петра Соколова посаженного в 1949 году органами НКВД, рассказала, как "на Крещение прихожане съезжались со всей Литвы, на крестный ход искупаться, во главе с батюшкой о. Никоном Ворошиловым в проруби -"Иордане". Окормляет немногочисленную паству... молодой священник Алексей Соколов.

Православную церковь в Кедайняй литовский князь Януш Радзивил приказал построить еще в далеком 1643 году, для своей жены исповедовавшей православие Марии Могилянки, "племянницы митрополита Петра Могилы". В 1861 году осущестлен план перестройки каменного дома, графа Эмерика Гуттен-Чапского(1861-1904), на гербе которого было начертано: "Жизнь - Отечеству, честь - никому", в приходскую православную церковь, освященную во имя Преображения Господня. После пожара 1893 года протоиереем Иоанном Кронштадским(1829-1908) было пожертвовано на востановление храма 1.700 руб. и, сверх этого, о. Иоанном были заказаны на Гатчинском заводе для Кедайняйской церкви 4 колокола, которые и сегодня возвещают о начале богослужений. Прихожане горды тем, что председателем попечительского совета церкви в период с 1896 по 1901 год, был Ковенский предводителъ дворянства, камергер двора их императорских величеств, председатель Совета Министров и министр внутренних дел России Петр Аркадьевич Столыпин(1862-1911). В этот храм в 1865 году пришел 22-х летний священник Антоний Николаевич Лихачевский(1843-1928) и прослужил в нем 63 года, до самой своей смерти в 1928 году, в возрасте 85 лет (8).С 1989 года и по настоящее время протоиерей прихода о. Николай Мурашов, подробно рассказавший о истории храма.

Трудно найти деревеньку Каунатава, которая и не на каждой карте обозначена, но блуждания по хуторам с лихвой компенсируются радостью - церковь иконы Божьей Матери ""Всех скорбящих радость"" 1894 года, - еще один сохраненный православный дом Божий в глубинке Литвы, правда возле которого летом пасутся коровы. Храм деревянный, присмотренный, стоит в поле окруженный несколькими деревьями. Недавно заменена входная дверь и установлена сигнализация. "Священник приезжает и устраивает крестный ход с флагами вокруг...",- поведала местная девчушка на литовском, о нашей церкви.

Единственная православная церковь, строительство которой местными русскими в глубинке Литвы довершено во время второй мировой войны в 1942 году - деревня Колайняй, Кельмесского района. За труды по постройке храма Смоленской иконы Божьей Матери,в это тяжелое время, священик Михаил Бут награжден митрополитом Виленским и Литовским экзархом Латвии и Эстонии Сергием (Воскресенским)(1897-1944), золотым наперстным крестом. Скромный, деревянный православный храм - как хвала людям на последние свой средства в лихолетие его возведшим, в теперь практически не существующем селе, когда-то названном Хвалойни (11).Колайняй тоже не на каждой карте найти можно, церковь расположена в стороне от больших дорог, не осталось почти в местечке и православных жителей, но она досмотрена и ухожена стараниями настоятеля иеромонаха Нестора (Шмидт) и нескольких старушек.

В городке Круонис, "как древние римляне называли Неман" (16), во владениях князей Огинских православный монастырь с церковью св.Тройцы сушествовал с 1628 года. В лихолетье 1919 года община лишилась каменной красивой церкви Святой Тройцы. В 1926 году государство материально помогло при строительстве православного скромного деревянного храма, выделив для этой цели древесину. Новый храм Покрова Богородицы, освящен в 1927 году. С 1924 по 1961 год долголетний настоятель прихода протоиерей Алексей Грабовский (3).В храме сохранился дореволюционный колокол, напоминающий по старославянски, что "cей колокол отлит для церкви города Круоны".

"Кунигас сярга" - ксенз болеет, сокрушалась по литовски подошедшая женщина. И только позвонив настоятелю отцу Илье, понял что женщина говорила о православном священнике. И волновалась о его здоровье не зря. Очень надеялся, что вскоре батюшка выздоровеет и побольше расскажет о современной жизни этого прихода, но отец Илья Урсул умер.

В портовом городе Клайпеда,морских ворот страны, церковь в честь всех Русских святых, немного необычная по архитектуре, потому что единственный православный храм Литвы, перестроеный из пустующей евангелической немецкой кирхи, в 1947 году. И так как приходилось видеть кирху превращенную в склад, то судьба у этого храма более чем благополучная. Приход многочисленный и Литургию служили три свяшенника. Народу было очень много, но много и на паперти просящих милостыню. Пройти к церкви от железнодорожного вокзала, мимо автовокзала и чуть левее, через парк с множеством декоративны скульптур.

Скоро гордостью Клайпедчан и всех православных Литвы станет строящийся, по проекту Пензенского архитектора Дмитрия Борунова, Покрова-Никольский храмовый комплекс, на улице Смильтялес, нового микрорайона. Для тех, кто хочет помочь построить храм банковские реквизиты -в литах, Klaipedos Dievo Motinos globejos ir sv. Mikalojaus parapija - 1415752 UKIO BANKAS Klaipedos filialas, Banko kodas 70108, A/S: LT197010800000700498 . Проезд от железнодорожного вокзала на автобусе 8 маршрута, через весь город, храм виден из правого окна. В другом микрорайоне города рыбаков, православная школа-храм в честь св. Веры, Надежды, Любви и Софии, очень красива изнутри. Все иконы писаны батюшкой о. Владимиром Артомоновым и матушкой, настоящими современными церковными сподвижниками. Несколько шагов по обыкновенному школьному коридору и попадаешь в великолепно устроенный Храм - царство Божие на земле. Можно только светло позавидовать ученикам этой школы, что они взрослеют под сенью церкви.

В летней столице Литвы - Паланге, красавица церковь в честь Иверской иконы Божьей Матери, построена в 2002 году, на средства Александра Павловича Попова, удостоенного за храмостроительство Святейшим Патриархом Алексием II ордена преподобного Сергия Радонежского II степени. Это гордостью целого послевоенного поколения- первый построенный храм за последних 60 лет и первый построенный храм в Литве нового тысячалетия. В любую погоду, при подъезде к городу дух захватывает от блеска его золотых куполов. Возведенный в современных формах, но с сохранением старых архитектурных традиций, он стал украшением города-курорта. Интерьер храма, до мелочей продуманное и исполненое - произведение искуства. Это еще один храм Пензенского архитектора Дмитрия Борунова, настоятель игумен Алексий (Бабич).

Недалеко от Паланги, в небольшом городке Кретинга, есть немецкое, прусское, литовское и русское кладбища. Изящная чясовенка, в честь Успения Пресвятой Богородицы, из тяжелых обтесанных гранитных валунов и с легко взметнувшимся в небо голубым куполом, построена на православном некрополе в 1905 году. В 2003 закончена реставрация храма, в котором совершают отпевания и на храмовый празник служится Божественная Литургия. Возле ратушной площади города, когда-то стояла большая каменная, пятикупольная церковь св.Владимира, освещенная в 1876 году и разрушенная в мирном 1925 . От этой площади, где останавливаются маршрутные такси из Паланги, к часовне дойти по ул.Витауто или Кястуче до конца, и столетние дубы укажут местоположение.

В честь какого святого, освящена 1909 году сельская церковь деревни Лебенишкес, Биржайского района, предопределило то, что правящим архипастырем Виленской епархии с 1904 по 1910 год был архиепископ Никадр (Молчанов) (1852-1910). Изумительно красивый, гармонично спроектированный, хорошо сохраненный деревянный храм св. Никандра, с стоит в поле во ржи и виден издалека. Рядом с церковью могила настоятеля св. Никандровской церкви протоирея Николая Владимировича Круковского (1874-1954). За оградой домик, в окно которого еще видна нехитрая обстановка быта сельского священника Литовской глубинки.

В Мариямполе, как дойти к чясовне, в честь Св. Тройцы,на старом православном кладбище лучше спросить у пожилых женщин, ""где похоронен сын Ленина "". Так в этом городе называют могилу сына революционерки, полковника Советской армии Андрея Арманд(1903-1944), погибшего здесь. Могила его немного западнее от хорошо сохранившейся церквушки 1907 года,из красного кирпича. В городе, в 1901 году была освящена другая церковь, 3 гусарского Елисаветградского полка в честь Св.Тройцы с надписью на фронтоне: "В память Царя Миротворца Александра III"... (4)

В городе литовских нефтяников Мажейкяй,храм на ул. Республикос, д. 50, Успения Богородицы, найти очень непросто. Надо просить помощь у водителей местных маршрутных такси. С 1919 года перестала действовать Мажейкяйская церковь Святого Духа и так как позже она превратилась в костел, православные, получив материальную помощь от государства, в 1933 году на окраине, построили эту небольшую деревянную церковь. Выкрашенная в небестно голубой цвет с звездочками на куполах, она стала неповторимой.

Здание церкви Воздвижения Креста в г. Меркине по ул. Даряус ир Гирено, каменное, 1888 года постройки, хорошо сохранившееся, принадлежит местному краеведческому музею. Городок почти из одной улицы, в стороне от трассы Вильнюс-Друскининкай, но церковь на центральной площади видна издалека и спасибо его работникам, не перестроившим Храм. Когда-то рядом стояло здание клуба, но его взорвали вместе с зрителями те, кто после Второй мировой войны сопротивлялся с оружием в руках, налаживанию новой власти. Покосившийся на колокольне крест, как напоминание о том времени.

В имении Мереч-Михновское - дер. Микнишкес, земли своей усадьбы, теперь отгороженой столетними деревьями с несколькоми десятками гнезд и сотней аистов, дворяне Корецкие, в 1920 году сами отдали православной общине. Вдохновителем и духовником этого уникального сообщества был священник о. Понтий Рупышев(1877-1939). Так там до сих пор и живут общим хозяйством по обработке земли, с молитвами во славу Божью и по заповеди ""от каждого по способностям и каждому по потребностям"". Община дала епархии пять священников: Константина Авдея, Леонида Гайдукевича, Георгия Гайдукевича, Иоанна Ковалева и Вениамина Савщица. В 1940 году, рядом с церковью в честь иконы Божьей Матери ""Всех скорбящих радость"", построенной 1915 году, община возвела второй храм-чясовенку в честь св. Иоанна Кронштадского, каменную и необычную по форме. В ней усыпальница о. Понтия Рупышева, бывшего флагманского священника минной дивизии Балтийского Императорского флота, основателя и духовника "Понтиевского прихода". Затем духовником этой православной обшины на 50 лет стал ее воспитанник, священник Константин Авдей - земледелец, пчеловод и селекционер. Ехать надо от Вильнюса до Тургеляй, а там каждый покажет, где сохранилась единственное место, желающих миром жить во Христе. И Храм, по которому ходят сняв обувь, в носочках. И куда хочется вернуть снова и снова.

В окрестностях Паневежиса, в монастыре местечка Сурдегис, когда-то находилась одна из наиболее прославленных православных святынь в западном крае, чудотворная Сурдегская икона Божией Матери, явленая в 1530 году. До второй мировой войны, икона хранилась в этой церкви пол года, затем переносилась крестным ходом в Каунаский кафедральный собор. Дойти к храму от автовокзала - левее,по направлению к возвышающемуся в 200 метрах костелу Святой Тройцы, до 1919 года построенному в 1849 году как православная церьковь Казанской иконы Божией Матери. От нее через площадь, среди деревьев видна церьковь Воскресения Христова 1892 года - деревянный, ухоженный храм, покрашенный в бело-синие тона и расположенный на православном кладбище в старой части города. Здесь похоронены Советские солдаты. Настоятель прихода священник о. Алексей Смирнов.

Город Расейняй, ул. Витауто Диджиоио (Витаутаса Великого) 10. Cвято-Троицкая церковь, 1870 года. Каменная, окружена с трех сторон парком, паперть примыкает к тратуару улицы. После революции в ней служил о. Симион Григорьевич Онуфриенко, выходец из крестьян, до назначения на должность священника работавший в школе и в 1910 году награжденный серебряной медалью за труды по народному образованию. В 1932 году он награжден митрополитом Виленским и Литовским Елевферием(1869-1940) наперстным крестом (8).Во время Второй мировой войны церковь осталась неразрушенной, служба в ней продолжалась - крестили детей, венчали молодых и отпевали покойников. В конце 90-х годов прошлого века был произведен наружный ремонт церкви: сделана побелка стен, обновлена крыша и купола. В храме Пресвятой Живоначальной Троицы города Расейняй в настоящее время священником служит о. Николай Мурашов.

На автостраде Вильнюс-Паневежис пять указателей напоминают о дороге на Рагува. И даже при бездорожье стоит приехать к этому красивому, каменному, компактному храму Рождества Богородицы освещенному в 1875 году, одному из главных достопримечательностей городка из "oдной улицы". Несколько прихожан с любовью присматривают за ним и по праздникам здесь совершается Божественная Литургия.Немного странно, что в толстом фолианте на 1128 стр., обширной монографии "Raguva",изданной в 2001 году под эгидой Министерства культуры Литвы,и где представлены статьи 68 авторов на все темы, церкви Рождества Богородицы уделена лишь одна страница,с небольшим рисунком. (26)

В поселке Рудамина, церковь во имя св. Николая, 1874 года, расположена на православном кладбище. Храм деревянный, уютный и ухоженный. Несколько раз, в разные годы проезжая мимо, всегда видел его свеже выкрашенным. Печально, но один раз в будничный день повстречалась пожилая пара, ухаживающая за могилой с православным крестом, в нескольких метрах от церкви. На вопрос о названии храма, женщина развела беспомощно руки: "Не знаю", и только мужщина подумав, ее поправил: "Никольская".Во время Второй мировой войны, в период окупации края немцами,в поселке каменную церковь Преображения Господня 1876 года постройки, неизвестные подожгли. И этот храм, как немой укор всем, медленно превращается в руины, а"святые отцы говорили, что над каждым церковным престолом стоит Ангел-хранитель и будет так стоять до Второго пришествия, даже если храм осквернен или разрушен."(13).

Небольшой сельский городок в Тракайском районе, Семелишкес, длиной в одну улицу, но имеющий два храма: деревянный католический св. Лауринаса и православный каменный в честь св. Николая, 1895 года. Здания стоят недалеко, но не доминируют и в красоте не уступают друг-другу. Редкий случай, некоторое время до Второй мировой войны, настоятелем этой церкви был русский генерал-лейтенант Гандурин Иван Константинович (1866-1942), награжденный в 1904 году Георгиевским крестом. После поражения Белых армий уехавший в эмиграцию и принявший сан. Во время Второй мировой войны он примкнул к русскому освободительному движению и в 1942 состоял главным священником Русского охранного корпуса (5).

Город Швенченис, ул. Струнайчё, д. 1. Храм Святой Троицы, 1898 год.Настоятелем этой красивой каменной церкви в византийском стиле, долгое время был был о. Александр Данилушкин (1895-1988), арестовывавшийся 1937 году в СССР советским НКВД, а в 1943 немцами. Он один "из трех пленных священников, которые отслужили во время войны первую Божественную Литургию в Алитуском коцлагере дся советский военнопленных...На праздник Преображения Господня собрались на литургию из лагерных бараков толпы плачущих людей - это была незабываемая служба" (9). Через месяц, о. Александр был освобожден и назначен настоятелем храма Святой Троицы, в котором и прослужил еще тридцать пять лет.

Местные власти города Шауляй, в межвоенный период, приняли решение о перенесении за счет государства, каменной православной церкви св. апостолов Петра и Павла из центра этого города на окраину, на кладбище. Храм по кирпичику разрушили и перенесли, уменьшив его в размерах и не востановив колокольню. На внешней западной стороне, на одном из гранитных камней фундамента, выбиты даты освящения храма - 1864 и 1936. Город не лишился важного градостроительного акцента, ведь церковь с архитектурной точки зрения, очень красива. Дойти до нее от автовокзала, по улице Тильзиту, справа вдалике видна бывшая церьковь св.Николая, с 1919 года костел св.Юргиса. Через несколько минут покажется колокольня католического костела св. апостолов Петра и Павла, а чуть дальше на улице Ригос 2a, и православный храм. Одноименные Божьи дома соседствуют рядом, но на туристических картах города...обозначен только один.На старом городском православном кладбище находится и всеми забытая, оскверненная и несколько раз подоженная, деревянная чясовенка в честь иконы Божьей Матери Всех скорбящих радосте,1878 года, у которой только высокая паперть и стены выступающего полукругом алтаря, напоминают о доме Божьем. Чуть поодаль памятный гранитный крест, с надписью с дореволюционной орфографией - "Здесь покоятся тела убитых в делах с польскими мятежниками". В боях под Шауляй, в 1944 году, пулеметчица Дануте Станиелене, за героизм проявленный в отражении атак, награждена орденом Славы I степени и стала одной из четырех женщин -полным кавалером ордена Славы.

Шальчининкайцы, благодаря настоятелю о. Феoдору Кишкун, возводят в своем городке на улице Юбилеяус д. 1, каменный храм, во имя св.Тихона. Помогли материально правительства Литвы и Белоруссии. До премьер-министра России Михаила Касьянова,в 2003 году заказные письма с уведомлением о вручении,где была просьба оказать и правительством России посильную помощь в строительстве храма, не дошли...Православная община не многочислена, но сплоченная. Много энергичной молодежи, и эти счастливые люди уже молятся под сенью церкви, построенной своими руками.

В городе Шилуте, церковь Архангела Михаила, на улице Лиепу 16, легче найти спрашивая где русская школа. Располагается она в небольшом помещении типовой школы, постройки советских времен. Снаружи ничего не напоминает, что это дом Божий, и только переступив порог понимаешь- что в Храме.

Один из красивейших маленьких каменных храмов Литвы, возведеный как дань памяти пострадавших за православную веру в 1347 году Антония, Иоанна и Ефстафия. святых Виленских мучеников, находится в городе Таураге, на ул. Санделю. В современной церкви находится икона, подареная прихожанами протоерею Константину Баньковскому "за полувековое служение Таурогенской церкви", из храма, разрушенного в 1925 году. Реконструированный старанием и трудом прихожан из России и местных жителей, под руководством о. Вениамина (Савчиц) в конце 90 годов, этот дом Божий в день освящения после завершения строительства, был обстрелян из снайперской винтовки нездоровым атеистом...

В поселке Титувенай, Кельмес район, ул. Шилувос д. 1а. Храм Казанской иконы Божией Матери, 1875 года -небольшой, каменый в центре центральной улицы, в сквере. Недалеко красивый Бернардинский католический монастырь ХV века. Между католическим костелом и православной церковью - статуя Христа. Маленький городок, но маршал Советского Союза Иван Христофорович Баграмян, упомянул его в своей книге "Так мы шли к Победе", в операции освобождения Литвы от немцев.

До революции в нашем крае, по переписи населения, проживали и литовцы и жемайтицы..В столице Жемайтии г. Тельшай, православный храм св. Николая, построен в современных архитектурных формах в 1938 году на ул. Жальгирио д. 8. Квадратный, каменный, стоит на холме в старой части города недалеко от автовокзала. Белизной стен и золотом креста ранней весной, виден со всех сторон издалека. Настоятель иеромонах Нестор (Шмидт)

В древней столице Тракай, Храм Рождества Богородицы, 1863 года каменный, в светло коричневых тонах, на центральной улице. Намоленный, всегда в нем совершались крещения, венчания и отпевания. Есть фотографии общины у церкви дореволюционной эпохи. В смутном 1920 году, настоятелем одно время был о. Понтий Рупышев, духовник знаменитой Мереч-Михновской православной общины. Возле ограды в 1945 году похоронен священник Михаил Миронович Старикевич, погибший спасая тонувших детей. В настоящее время настоятель прихода протоиерей Александр Шмайлов. На Божественной Литургии, в алтаре ему помогают сыновья, а на клиросе поют матушка с дочерью. В последнее время, некоторые обедневшие прихожане, бывшие колхозники из окрестных деревень, после всенощных возвращяются по домам пешком, до Рудишкес 15 км.

После въезда в город Укмерге, за мостом, через речку Швентои, что переводится с литовского как Святая, для подъезда к церкви Воскресения Христова,надо повернуть направо. Миновав старообрядческую церковь, дорога выведет к православному кладбищу. На нем и стоит деревянная, простенькая, но уютная маленькая церковь,построенная в 1868 году. У входа на кладбище небольшой домик священника o. Василия. В мой первый приезд раздался колокольный звон из маленькой колоколенки, приглашающий в храм на службу, в такт ему вторил колокол старообрядцев. Божественная Литургия началась, так получилось, впервые для меня одного, попозже подошли еще трое прихожан. Через год, второй раз навестил батюшку, долголетнего настоятеля немногочисленного небогатого прихода. В третий раз уже приехал поклониться на его могилу, засыпанную снегом, возле осиротевшего храма. Тропинка от дома где жил протоиерей Василий Калашник, до церкви, была расчищена...

Если выехать из Вильнюса на первом маршрутном автобусе до города Утена, можно успеть на местный "Пазик" до поселка Ужпаляй. К церкви св. Николая, 1872 года. идти влево от стоящего перед остановкой величественного костела Св. Тройцы. Храм каменный, немного обветшалый, расположен в парке. Довелось увидеть эту церковь сразу на двадцати мольбертах учеников из студии школы, расположенной по соседству. Самым главным праздником городка Ужпаляй является атлайдай -обряд отпущения грехов на Св. Троицу. Тогда сюда съезжается множество больных и просто паломников, которые молятся и умываются водой из родника(20).Возле этой церкви, в августе 1997 года происходили странные события, слёт родноверов - неоязычников Европы, "обращающихся в своей деятельности к дохристианским верованиям и культам, обрядовым и магическим практикам, занимающихся их возрождением и реконструкцией..." (21).

В столице пивоваров Литвы Утена, две русские церкви, обе деревянные и ухоженые. Местных жителей лучше спросить где улица Майронио, а не где русская церковь, могут показать и на старообрядческую. Из Вильнюса - первый перекресток со светофором, налево и скромный храм Вознесения Господня,1989 года, виден издалека. Во время второй мировой войны, в городе сгорела церковь св. Сергия Радонежского, построенная 1867 году.

На севере Литвы,в поселке Векшняй, Ново Акмянский р-он, очень красивый, белоснежный каменный храм св. Сергия Радонежского, 1875 г. Местные жители очень доброжелательны, если спросить где православная церковь -покажут. В июне 1941 года, в Векшняй произошли зверства. Отступавшие солдаты НКВД, ворвались в дом католического каноника Новицкого, схватили его и подгоняя штыками, повели к кладбищу, где зверски расправились с ним, заколов его штыками. Через несколько дней власть сменилась, вошли немцы и группа "шаулистов" явилась к бывшему помощнику настоятеля церкви "ставшему при Советах комисаром" Виктору Мажейка, а при немцах снова одевшему рясу хотя не служившему в церкви, и предъявив ему списки вывезенных в Сибирь односельчян, с его и супругой подписью, тут же прикончила их, ударами прикладов.(24)С 1931-1944 гг., настоятель храма Александр Чернай(1899-1985) переживший четыре смены власти, впоследствии священник собора Русской Зарубежной Церкви в Нью-Йорке и миссионер в Южной, Восточной и Западной Африке. При нем в 1942 году немцами было эвакуировано в поселок и окресности свыше 3.000 Новгородцев и храм принял под свои своды великие Новгородские святыни - раки с мощами: Святителя и Чудотворца Никиты Новгородского, благоверных князей Федора (брата св. блгв. кн. Александра Невского), св. блгв. Владимира Новгородского, св. кн. Анны, его матери, и также св. Мстислава, святителя Иоанна Новгородского и св. Антония Римлянина (23).В данное время настоятель иеромонах Нестор (Шмидт).

В городе атомщиков Литвы Висагинас, на аллее Седулос 73 а, церковь Рождества Иоанна Предтечи, стоит с 1996 года. Гармонично вписавшись между двух многоэтажек, эта небольшая церковь из красного кирпича первый храм города. Здесь, как и в церкви Введения во храм Пресвятой Богородицы, много икон написаных местным современным иконописцем Ольгой Кириченко. Гордость прихода хор церкви, многолетний участник международных фестивалей церковного пения. Настоятель священник Георгий Саломатов. На проспекте Тайкос дом 4, второй храм города, который пока позволяет нашей стране гордо называться атомной державой - церковь Введения во храм Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии, с приделом св. Пантелеймона. У прихода еще нет богатых православных традиций, по сравнению с общинами, построившими церкви в прошлом и позапрошлом веках, но уже пятый раз отмечался престольный праздник этого храма и совсем недалек тот день, когда будет отслужена первая Божественная Литургия, после завершения строительных работ в возводимом монолитном зданиии. Настоятель протоерей Иосиф Зетеишвили.

Проезжая по автостраде Вильнюс Каунас, нельзя не заметить реставрированную белокаменную церковь Успения Богородицы города Вевис, старое название поселения -"Евье", по имени второй жены Великого Князя Литовского Гедимина - Евы, полоцкой православной княжны. Современный храм построен архимандритом Вильнюсского Свято-Духовского монастыря Платоном, впоследствии митрополотом Киевским и Галицким в 1843 году. При храме с 1933 года, находится придел во имя Святых Вильнюсских мучеников Антония, Иоанна и Евстафия. Через автостраду, напротив Вевисской церкви Успения Богородицы, небольшая изящная часовенка в честь Всех Святых, 1936 года - последний построенный в Вильнюсском крае каменнй православный храм. Его за свои средства у могилы сына и жены возвел священник Александр Недвецкий, похороненный сдесь же (3).Городок небольшой и община немногочислена, но с древними крепкими православными корнями, уходящими в глубь веков, ведь в местной типографии в 1619 г. была напечатана церковно-славянская грамматика Мелетия Смотрицкого. Такой оплот православия вверен настоятелю игумену Вениамину (Савчицу), востанавливающему в Литве, по всем современным строительным канонам, уже третий храм.

В озерной столице Литвы- Зарасай, местные власти в 1936 году приняли решение о перенесении за счет государства православной церкви Всех Святых из центра города. Городу Зарасай, вместе с городом Шауляй, где тоже храм разрушили и перенесли, это добавило славы гонителей Христа. В 1941 году церковь сгорела и не избалованный архитектурно значимыми зданиями город навсегда лишился Божьего дома.В 1947 году часовню в честь Всех Святых,на православном кладбище зарегистрировали в приходскую церковь.В наше время,в этом городе снесен памятник землячке - партизанке, Герою Советского Союза Марите Мельникайте.

В городе Kaунас, небольшому белоснежному Воскресенскому храму 1862 года. на православном на кладбище, на некоторое время было суждено стать кафедральным собором, т.к. собор свв. Петра и Павла, расположенный в центре города, как собственность военного гарнизона Российской Империи, после Первой мировой войны у православных изъяли. Этим и ограничились, храм не разрушили, посчитав его архитектурной достопримечательностью города только русские надписи с фасада удалили. На расширение Воскресенского храма, предвоенное nравительство Литовской Республики выделело ссуду, но в епархии решено было начать строительство нового городского Kафедрального собора Благовещенья Пресвятой Богородицы. Закладку храма провели 1932 году и в новопостроеном соборе, уже через пять лет впервые варили миро. В 1936 году, в связи с 25-летним архипастырким служением, президент Литовской Республики Антанас Сметона наградил Литовского Митрополита Елеферия орденом великого князя Гедиминаса 1 степени. Прихожане старшего возраста помнят, что многолетним настоятелем двух Каунаских кафедральных соборов с 1920 до 1954 год, на чьи плечи легла нагрузка обустроиства, был протоиерей Евстафий Калисский, до 1918 года бывший благочинный пограничной дивизии Российской Императорской армии. В Каунаском Kафедральный соборе Благовещенья Пресвятой Богородицы, находится чудотворная Сурдегская икона Божией Матери, явленная 1530 году, и список Пожайской иконы Божьей Матери, написанный в 1897 году. Со временем собор вновь оказался в центре.В городе, в районе Ботанического сада, на левом берегу реки, вблизи той горы, на которой как гласит предание, стоял Наполеон во время перехода войск через Неман, на улице Баркуну сооружена в 1891 году "иждивением высшего военного начальства Ковенской крепостной артиллерии и пожертвованиями воинских чинов, каменная белоснежная церковь, во имя Св. Сергия Радонежского... Главный купол был небесного цвета, а купол алтаря был сплошь покрыт золотой сеткой, по которой, миллионами лучей, разбрасывался вечерний свет. "(4) Уцелевший после двух мировых войн, но потерявший в окопах своих прихожан, храм стоит всеми забытый, заброшенный и оскверненный.

Доживает свой век в забвении и церковь 3-го драгунского Новороссийского полка, в память Преображения Господня,1904 года.Эта походная церковь существовала с 1803 года и сопутствовала полку в походах Отечественной войны 1812 года и в Русско-турецкой войне 1877-1878 г.г. Но, на свою беду оказалась в расположении територии полка советской воинской части. Две мировые войны не справились с этим солдатским храмом, из красного кирпича, но "родства не помнящими",он был привращен в слесарную мастерскую, и о том, что это дом Божий, теперь напоминают только рельефные кресты из кирпичной кладки. Левой стены не существует - это сплошной проем дла ангарных ворот, пол пропитан мазутом в перемежку с слоем мусора, а уцелевшие стены и потолок черны от копоти.

Каунасцы помнят, что в ограде Пожайского монастыря, на берегу рукотворного озера -"Каунаского моря", похоронен русский скрипач, композитор и дирижер, - князь, генерал-майор, флигель-адьютант императора Николая I - Алексей Федорович Львов (1798-1870), автор музыки первого российского национального гимна - "Боже, царя храни!" ("Молитва русского народа"), умерший в Kовенском родовом имение Романь.

Столица Литвы - Вильнюс славна четырнадцатью православными церквами и двумя часовнями, главная из них - соборная церковь Вильнюсского монастыря в честь Сошествия Святого Духа на Апостолов. Все дороги православных жителей и гостей столицы ведут к ней. В старой части города храм виден отовсюду и как утверждают историки, первый сохранившийся документ, в котором говорится о Свято-Духовом монастыре, датируется 1605 годом. Но еще в 1374 году Костантинопольский патриарх Филофей Коккин, канонизировал пострадавших за православную веру Антония, Иоанна и Евстафия, при правлении Великого князя Литовского Альгирдаса. В 1814 году в подземном склепе, были обретены их нетленные мощи, и теперь там оборудована уютная пещерная церковь во имя святых Виленских мучеников. Одним из первых высокопоставленных лиц, посетивших монастырь, был император Александр I, выделевший субсидию на ремонт зданий(14).

Местная паства горда тем, что с 22 декабря 1913 года, архиепископом Литовским и Виленским назначен Тихон (Белавин)(1865-1925), впоследствии митрополит Московский и Коломенский, избранный в 1917 году на Всероссийском Поместном Соборе, Святйшим Патриархом Московским и всея Руси. В день памяти апостола и евангелиста Иоанна Богослова, в 1989 году причисленый к лику святых(28).

Весной 1944 года епархию потрясла трагедия, митрополит Виленский и Литовский Сергий (Воскресенский), Экзарх Латвии и Эстонии, был расстрелян на дороге Вильнюс - Каунас,неизвестными в немецкой форме. Владыка Сергий,в это нелегкое время старался в условиях "нового порядка", вести осторожную политику, всячески подчеркивая свою верность Московской Патриархии. Прибалтийский регион,на всей оккупированной территории СССР, был единственный,где сохранился и даже вырос экзархат Московской Патриархии (27)

Единственным уроженцем Вильнюса, ставшим правящим архипастырем Литовской кафедры, был архиепископ Алексий (Дехтерев)(1889-1959). Вторая мировая война застала его белоэмигранта, настоятелем Александро-Невской церкви города Александрии в Египте. По доносу, египетская полиция арестовала его в 1948 году, продержав в тюрме почти год (6). Пассажирский корабль, бывшего капитана дальнего плавания, увозивший его на Родину назывался... "Вильнюс" ,и на родной Литовской земле, с 1955 года, Владыка Алексий оставался до последних своих дней (22) .

Во время отмечявшегося 400 летия монастыря и 650-летия кончины свв. Виленских мучеников, епархию посетил Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. В Свято-Духовом монастыре расположена резиденция правящего архирея - митрополита Виленского и Литовского Хризостома, священно-архимандрита монастыря.

Вильнюсский Пречистенский кафедральный собор Успения Пресвятой Богородицы, 1346 года, отстроенный в 1868 году, расположен в десяти шагах от Русской улицы, прописан на Майронио д.14. На фронтоне надпись "храм построен при Великом князе Альгирдасе в 1346 году...и положиша тело его в церкви Пресвятой Богородицы в Вильне, юже сам созда". .Церковь князь возвел для своей супруги Юлиании, Тверской княжны.

В 1867 году, реставрируемый Собор посетил государь император Александр II, и обозревая востановление храма, приказал отпустить из государственной казны недостающую сумму.(14)На стенах Собора начертаны имена лиц, мужественно стоявших за православие и преданность Отечеству.Современные специалисты утверждают,что при строительстве использовались кирпичи того же сорта как на башне Гедиминаса.(15) Здесь действует воскресная школа, возглавляемая протоиереем Дионисием Лукошавичусом, организуются паломнические поездки и Крестные хода, концерты, выставки. В Храме выросло новое поколение активной, воцерковленной молодежи - будущяя опора православию нашей страны.

В пяти минутах хода от Пречистенского собора, на улице Диджейи 2, во всей красе стоит храм св. великомученицы Параскевы-Пятницы. Немного церквей имеют сохранившуюся старую стену с буквами - "SWNГ", что по церковно словянскому счету означяют "1345"- неопровержимое свидетельство древности этого храма.На памятной доске свидетельствуется, что:"В сей церкви император Петр Великий в 1705 г. ...крестил африканца Ганибала-прадеда А.С.Пушкина". Xрам расположен на одной из красивейших улиц города и виден с башни Гедиминаса, и после обретения Литвой независимости, прилегающяя к нему очень старая торговая площадь Лоточек, благодаря художникам вновь стала востребована.

В честь святителя Николая в Литве восемь храмов и два из них в столице."Церковь св. Николая (Перенесения) самая древняя в г. Вильне, почему, в отличие от других Николаевских, называлась Великою. Вторая жена Ольгерда, Юлиания Александровна, княжна Тверская, около 1350 г. вместо деревянной воздвигла каменную...",-сообщается на мемориальной доске, установленной в 1865 году на фронтоне храма. В 1869 г. с разрешения императора Николая 1, был объявлен всеросийский сбор средств на восстановление "древнейшей в Вильне церкви". На собранные средства отстроили храм и пристроили к нему часовню в честь Архистратига Михаила.C этого времени храм не подвергался существенным перестроикам, оставался действующим в годы Первой и Второй мировых войн и в советское время. На улице Лукишкес находится тюремная церковь Св.Николая, из желтого кирпича, возведенная 1905 году рядом с тюремными костелом и синагогой. Из разговора со священником Виталием Серапинасом узнал, что внутри она разделена на отделения по степени тяжести вины осужденных. Требы проходят в одной из комнат, устроенной для этих целей и администрация заведения обещяет крест на куполе востановить. На фасаде с улицы еще угадывается мозаичный лик Спасителя, напоминющий о доме Божьем. До революции этот тюремный храм опекал священник Георгий Спасский(1877-1943), которому будущий Всеросийский Патриарх Тихон (Белавин)/1865-1925/, как "виленскому златоусту", подарил наперстный крест с частицей мощей святых мучеников Антония, Иоанна и Ефстафия. С 1917 года протоиерей Георгий Спасский - главный священник Императорского Черноморского флота и духовник русской эмиграции города Бизерт в Тунисе. С теплотой вспоминал этого свяшенника и Федор Шаляпин, он был духовником великого певца (6).

Теперь, почти в центре города - на улице Басанавичус, по соизволению императора Николая II, в честь 300 летия царствующего дома Романовых, в 1913 году построена, когда-то с золотыми куполами, на средства Действительного статского советника Ивана Андреевича Колесникова, церковь св. Михаила и Константина. На торжествах чина освящения храма-памятника присутсвовала великая княгиня Елизавета Федоровна Романова. Через год, в октябре 1914 г., в этом храме отпевали представителя династии Романовых - Олега Константиговича, смертельно раненого в бою с немцами. Более сорока лет, с 1939 года, общину этой церкви окормлял о. Александр Нестерович, арестовывавшийся сначало немецкой администрацией, а затем и советским НКВД. Теперь внутри храма от былого величия остался только иконостас, но в народе ее попрежнему с любовью называют Романовской (15).

В 1903 году, в конце Георгиевского проспекта, переименованого затем в проспект Мицкевича, Сталина, Ленина и наконец проспект Гедиминаса, на противоположной стороне от Кафедральной площади, из желтого кирпича в византийском стиле, построена трехпрестольная церковь, в честь иконы Божьей Матери "Знамение". Помимо главного престола в ней есть придел во имя Иоанна Крестителя и преподобномученицы Евдокии. Со дня освящения Знаменской церкви Богослужения не прерывались ни во время мировых войн, ни в советский период. В 1948 году Патриарх Московский и всея Руси Алексий 1 подарил храму список Курской-Коренной иконы Божьей Матери.Настоятель протоиерей Петр Мюллер.

По улице Кальварию, под 65 номером расположена церковь Архангела Михаила, 1895 года. "Начало этой церкви было положено в 1884 году, когда на Снипишках, в конце Кальварийской улицы, последовало открытие церковно-приходской школы" (14). Здание храма каменное и в прекрасном состоянии. С обеих сторон к нему примыкают флигеля. Настоятель протоиерей Николай Устинов.

Один из немногих православных храмов Литвы, который можно увидеть на фотографиях конца ХIХ века фотографа Юзефа Чеховича (J. Czechowicz, 1819-1888), воспевшего Вильно и его окресности и похороненного на Бернандинском кладбище, храм св.Екатерины. На берегу реки Нерис, белокаменная православная церковь, в респектабельном районе Жверинасе была возведена 1872 году, о чем напоминают сохранившиеся памятные плиты, - стараниями генерал-губернатора Александра Львовича Потапова. До Второй мировой войны приход во имя святой Екатерины - "патриарший", единственный в Вильно, сохранил верность Московскому патриархату, собираясь на квартире Вечеслава Васильевича Богдановича. В 1940 году, управляемые из Москвы органы НКВД не приняли это в заслугу Вячеславу Васильевичу и он был расстрелян без суда в их застенках.(12)Ирония судьбы - теперь эта церковь видна из окон нового Российского посольства, но это никак не изменило ее положения. Никто из этого ведомства не хочет ни помолится здесь, ни поставить свечу, и Ангел стоящий возле храма дожидается, когда и в эту церковь пустят помолится горожан и пройдет первая послевоенная Литургия.

Деревянная и необычная для современной Европейской столицы, немного вытянутая церковь в честь свв. первоверховных апостолов Петра и Павла, расположена в пролетарском районе Вильнюса, Новая Вильня на улице Коялавичус 148 . Возведена как временная в 1908 году на средства железнодорожных путейцев. Это один из храмов города, в котором службы проводились всегда. У входа по воскресеньям здесь всегда много колясок и народу в церкви не протолкнутся, чувствуется семейная обстановка, где все друг друга хорошо знают и пришли на службу семьями в несколько поколений. Хозяйка свечного ящика доверительно сообщила: через несколько лет столетний юбилей и ищем спонсора. Чтоб сфотографировать церковь пришлось напротив на хозпостройку поднятся. Здесь и застали меня неожидано подъехавшие хозяева. "А, церкву нашу фотографируешь, ничего- ничего, не слезай..."Хоть храм прихожанам уже и мал, Ангел стоящий возле него ликует, в отличии от стоящего у церкви св. Екатерины в респектабельном Жверинасе и дожидающегося, когда и в той церкви будет много молящихся и пройдет первая послевоенная Литургия.

Церковь св.Александра Невского в Новом Свете на ул.Ленку 1/17, так назывался этот район Вильнюса, возведена в 1898 году, как дань памяти царю Александру III "миротворцу". До войны польскими властями передана, в женский православный монастырь св. Марии Магдалины. Так как рядом распологался аэродром, для храма, как и для города, вторая мировая война начиналась два раза. 1 сентября 1939 немецкие войска вторглись в Польшу. По воспоминаниям Ново-Светского старожила Соколова Зиновия Архипыча, был подвергнут бомбардировке аэродром и улицы Вильно. Подросток тех лет, он помнит самолеты с черными крестами и слышал эхо взрывов. 22 июня 1941 года, при вторжении немецких войск в СССР, на улицах Вильнюса все повторилось снова. При освобождении города от немецко-фашистких войск летом 1944, авиацией здание храма было разрушено почти полностью. Монахини своими силами все востановили, но были выселены. В советские времена здесь распологалась колония "трудновоспитуемым девченкам подросткам", и так как рядом жили мои однокурсники, к этой церкви в начале семидесятых, мы сами, 17 летние, специально приходили, чтоб передать сигарет или конфет незнакомым колонисткам, для которых храм стал тюрмой. За глухим забором уже отданная епархии эта церковь и теперь, Богослужения не проводятся.

"Недалеко от Маркуц находится самая возвышенная местность в окрестностях г. Вильно... любимое место прогулок Императора Александра I" (16). В Маркучяй, как называют теперь этот пригород, на ул. Субачяус 124, рядом с домом музеем Пушкина, на пригорке, с 1905 года стоит маленькая каменная и очень изящная домовая церовь, освященная во имя святой великомученицы Варвары. В этом храме когда-то был маленький иконостас, престол и проводились службы. Здесь в 1935 г. отпевали Варвару Пушкину, супругу млачшего сына Александра Сергеевича,Григория Пушкина(1835-1905) не успевшего увидеть воплощенный замысел - домовую церковь. Варвара Алексеевеа много сделала для сохранения в усадьбе реликвий, связанных с именем Поэта, прадеда которого, африканца Ганнибала, окрестил в Пятницкой церкви нашего города в 1705 году Петр Великий.

На старом православном Свято-Евфросиниевском кладбище, храм во имя св.Преподобной Евфросинии Полоцкой, сооружен в 1838 году Виленским купцом, церковным старостой Тихоном Фроловичем Зайцевым. В 1866 году, на средства бывшего городского генерал-губернатора Степана Федоровича Панютина(1822-1885), в нем устроен иконостас (14). В начале ХХ века стараниями священника Александра Карасева церковь приняла современный облик. В 1914 году освещена вторая "кладбищенская зимняя церковь", в честь святителя Тихона Задонского, небесного покровителя храмоустроителя Тихона Фроловича, на том месте, где с 1839 года находится его усыпальница. До обретения Литвой независимости, с 1960 года в пещерной церкви был склад и каменнотесная мастерская. В июле 1997 Патриарх Московский и всея Руси Алексий II совершил литию у входа в этот храм.(15) Стараниями прихода св.Преподобной Евфросинии Полоцкой, сохранена и часовня памятник-мемориал покровителя русского воиства св. Георгия Победоносца поставленная в 1865 году, на месте захоронения русских солдат, погибших в 1863 году во время военных действий в пределах Северо-Западного края. Когда-то у часовни "...была ажурная чугунная дверь с бронзовыми украшениями, помещялась большая икона св. Великомученника Георгия Победоносца в массивном киоте, и теплилась неугосимая лампадка", но уже в 1904 году констатировалось, что "лампады в данное время нет и сама часовня требует ремонта" (14).

В пригороде столицы,на автостраде Вильнюс-Укмерге, в поселке Букишкес, по улице Соду, церковь Покрова Богородицы, конца Х1Х века, долгое время была складом школы механизаторов сельского хозяйства. Пятикупольная, построенная из желтого кирпича, на средства генерала армии, дочь которого уже в преклонном возрасте, после Второй мировой войны безуспешно ходатайствовала перед властями о возвращении здания Церкви (3). Недавно этот храм возрожден и востановлен стараниями архиепископа Виленского и Литовского Хризостома.

Вильнюс 2003

© Copyright Кольцов Владимир Борисович

"Храм сей во имя Царицы нашей небесной. Утешительницы всех скорбящих и Спорительницы хлебов, воздвигается на сбережения от 50-летних трудов и бережливости покоящегося здесь Николая Осиповича Корецкого".

Такой надписью на табличке, датированной 1915 годом, встречает страждущих и обремененных Скорбященская церковь, расположенная в деревушке Михново Шальчининкского района Литвы неподалеку от границы с Белоруссией. Маленькая деревянная церковь замечательна тем, что вот уже три четверти века она является надежным ковчегом, вокруг которого спасаются сестры и братья Михневской православной общины. Сегодня тут живут в миру, но в строгом благочестии около 70 человек. Об истории общины, может быть, похожей на те, которые существовали на заре христианства, пойдет речь в данном повествовании.

Трудно точно установить, в каком именно году и по какой причине русские православные дворяне Корецкие поселились среди католиков в тридцати верстах от Вильны. Сохранился документ, датированный 13 февраля 1854 года, согласно которому помещик Виленского уезда надворный советник Кохановский жалуется господину военному губернатору на то, что статский советник Осип Корецкий, владея имением Меречь-Михновский, смежным с имением просителя Меречь-Юльяновым, уничтожил самовольно две давно существующие дороги и взамен этого требует устройства дороги в лесу просителя.

Известно также, что к 1938 году три поколения Корецких владели имением в Михново близ Тургель. Это следует из доклада декана Тургель, который сигнализирует в вышестоящую инстанцию о благонадежности Корецких и их лояльности к Польше. Во время немецкой оккупации Корецкие, в частности, опекали три польские семьи, из-за войны покинувшие свои дома. Они же оказывали помощь в строительстве костела в Тургелях.

Таким образом, можно предположить, что статский советник Осип Корецкий поселился в Михново, купив тут имение приблизительно в 1850 году. Об этом гласит и устное предание.

В архиве общины имеется план межевания земель, датированный 1873 годом. На нем угадываются дороги и строения, сохранившиеся в Михново до настоящего времени. Обозначена на нем, в частности, центральная усадьба имения Корецких (год ее постройки - 1850). На том месте, на котором теперь находится церковь и кладбище, и в конце 19 века был погост. К нему вела липовая аллея, сохранившаяся до настоящего времени. По преданию, да и по спилам на пнях, можно заключить, что деревья тут посажены еще до войны с Наполеоном. Сегодня эти липы - настоящие исполины с корявыми стволами. Они, похоже, давно уже пережили свой липовый век, но все еще тянут свои живые у вершин ветви к небу.

Помимо упоминавшегося соседского имения Юльяново, неподалеку от Михново располагались деревни Бояры, Гемза, Шостаки. Таких названий не сыщешь на современной карте. Одни стираются сами собой, поскольку нет больше тех деревень; другие были изменены в последние годы. Так, речка Меречанка получила название Мяркис. Михново теперь - Микнишкес, участки имения Корецких Кроша и Гай - Крашай и Гоюс.

Когда умер владелец имения Михново богатый помещик, дворянин Николай Осипович Корецкий (18.11.1841 - 15.06.1912), вдова Анастасия Дементьевна решила построить на его могиле церковь. Рассказывают, что прежде чем осуществить это намерение, скорбящая вдова побывала в Оптиной пустыне, где получила благословение на строительство храма.

Церковь задумывалась как домовая, отсюда ее небольшие размеры и вместимость. Тут же, при церкви, находится усыпальница, где покоится прах Николая Осиповича и двух умерших в молодом возрасте дочерей Корецких - Елены (1885 - 1907) и Татьяны (1888 - 1905). Судя по всему, первоначально священники сюда приглашались служить из разных мест по церковным праздникам и семейным датам. Так было до 1921 года, пока промысел Божий не привел в имение Корецких священника Понтия Рупышева, покинувшего в 1920 году Россию, где ему грозил арест.

Отец Понтий приехал в имение, принадлежащее вдове Корецкой и трем ее дочерям, 27 февраля 1921 года по настоянию Анастасии Дементьевны, которая обращалась с прошением прислать в домовую церковь священника к митрополиту Елевферию (архипастырю Литовско-Виленской епархии). Впоследствии об отце Понтий одним из самых близких ему людей Варварой Николаевной Корецкой составлено жизнеописание, которое вошло в изданную в 1999 году в московском издательстве "Паломник" книгу "Не оставлю вас сиротами". Избегая повторений, остановимся на ключевых моментах становления православной общины.

Когда о.Понтий приехал в Михново, то обнаружил в окрестностях имения самую беззаботную жизнь. И это в обстановке, когда с одной стороны буквально напирала безбожная власть большевиков, а с другой - люди в большинстве своем исповедовали католическую веру. Словно бы зажатый в тиски островок православия нуждался не только в духовном пастырском окормлении, но и в особой линии поведения с целью недопущения возможных гонений.

Сестры Корецкие: Мария, Варвара и Анастасия (младшей в ту пору было 25 лет, старшей - 30) потянулись к батюшке, который увлек их своим живым словом и укладом благочестивой жизни. "Невозможно и дальше вести праздную жизнь, - говорил батюшка, обращаясь к сестрам, - пора вспомнить о Боге и молить Его о спасении".

Как пишет в своих воспоминаниях Варвара Николаевна, сестры безо всякого сожаления порвали с прежней жизнью. Они бросили выезды в свет, стали скромнее одеваться и соблюдать все уставы Святой Церкви. Мать поначалу тоже пошла за батюшкой, который Великим Постом 1921 года служил в домовой церкви ежедневно и произносил боговдохновенные проповеди для малого круга прихожан. Однако прошло совсем немного времени, и настроение Анастасии Дементьевны Корецкой переменилось коренным образом.

Владыка Елевферий, который порекомендовал Корецким о. Понтия, возглавлял зависимую от Московской патриархии Церковь, духовенство которой Анастасия Дементьевна считала благодатным. Однако после начала служения о. Понтия в имении Корецких, его назначают настоятелем Новосветского храма в Вильне. А этот храм относился к автокефальной православной церкви в Польше. Батюшка уехал в Вильно, но в имение приезжал каждую неделю. Это обычно происходило в будние дни, когда о. Понтий был свободен от богослужений.

Анастасия Дементьевна считала автокефальную Церковь лишенной благодати Божией, а посему стала противиться визитам в имение о. Понтия. Она пыталась восстановить владыку Елевферия против "отошедшего от истинного православия" батюшки и просила того запретить о. Понтию приезжать кним. Она говорила, что он отнимает у нее дочерей. Митрополит Елевферий лично приезжал в имение и уговаривал сестер не менять резко своей жизни и не расстраивать матери. Но сестры, как пишет Варвара Николаевна, уже никак не хотели возвращаться к прежней, пустой жизни.

В самом деле, многими поборниками истинного Православия переход о. Понтия под крыло автокефальной православной Церкви Польши был воспринят неоднозначно. Однако последующие события и, в частности, необходимость постоянно доказывать лояльность к Польше, чтобы избежать гонений, показывают дальновидность о. Понтия, который сделал весьма мудрый шаг.

Меж тем, у вдовы Корецкой, столкнувшейся с непреклонностью своих дочерей, хватило мудрости не мешать им общаться со своим дорогим батюшкой. Она собралась и вскоре уехала на Святую Землю в Иерусалим, откуда возвратилась лишь в 1926 году.

Немало искушений пришлось преодолеть сестрам Корецким, ослушавшимся матери. Соседи и знакомые перестали им кланяться. Их считали чудачками и даже ненормальными. Но, по-видимому, таков промысел Божий. Путь к духовному очищению лежал через гонения и унижения.

31 июля 1922 г. в Скорбященской церкви было совершено архиерейское богослужение и водосвятный молебен с окроплением храма святой водой. Владыка назначил о. Понтия настоятелем Побеньской церкви, которая находилась в нескольких верстах от имения, и одновременно - домовым священником Михновской церкви. Отныне о.Понтий живет в имении, откуда ездит на праздники служить в Побень.

С этого времени началась в имении Корецких новая жизнь. Сестры просили батюшку помолиться и молились сами о том, чтобы Господь прислал им в помощь родных по вере православных людей, чтобы было на кого опереться в их трудах и молитвах. Как уже было сказано, соседи и знакомые весьма настороженно воспринимали перемены в имении Корецких. Ударившихся в ортодоксальное Православие сестер многие осуждали.

И вот в Михново стали приходить богомольцы. Некоторые изнихготовы были остаться тут жить. Отец Понтий просил сестер Корецких принять посланников Господних не как прислугу, а как родных. Так было положено начало Михновской православной общине.

Как пишет в своих воспоминаниях Варвара Николаевна Корецкая, спустя шесть лет после смерти Николая Иосифовича земли его обширного михновского владения были разделены на четыре части (по документам факт раздела имения был зафиксирован лишь 21 января 1921 года). Один из участков имения под названием Кроша достался старшей из сестер Корецких - Марии. Другой - Гай - стал принадлежать Варваре. Владелицей угодий, примыкающих непосредственно к помещичьей усадьбе Михново, стала младшая из сестер - Анастасия. Вдова, Анастасия Дементьевна, оставила за собой небольшую часть имения с главной усадьбой, садом и церковью.

После раздела имения дочери некоторое время продолжали жить с матерью, и хозяйство велось общее. Однако с возникшими религиозными разногласиями совместная жизнь стала трудной. Мать во что бы то ни стало, хотела избавиться от "автокефального" батюшки, но дочери за него заступались и не давали в обиду.

Первой отделилась от матери Мария Николаевна с мужем Вячеславом Платоновичем Шафаловичем - они стали строить дом на своем участке в Кроше. Батюшка стал уговаривать отделиться и Варвару Николаевну, но та долго не решалась взвалить на себя многотрудное дело большой стройки. На принадлежащем ей участке не было практически никаких построек. Однако к 1926 году, когда Анастасия Дементьевна возвратилась из Иерусалима, Варвара также перебралась жить на свой участок, а с нею и несколько сестер народившейся общины.

Возвратившись домой, Анастасия Дементьевна не узнала своего имения. В нем жило много незнакомых ей людей самого низкого происхождения, которые, однако, чувствовали себя на равных с ее дочерьми, ели и пили все вместе за одним столом, застланным белой скатертью.

Примирившись, по-видимому, с выбором дочерей, Анастасия Дементьевна, тем не менее, совершенно отних отгородилась и стала вести, как с болью пишет Варвара Николаевна, независимую светскую жизнь.

Властям не нравилось сильное влияние на верующих округи заштатного православного пастыря. Были доносы, что в Михново действует тайный монастырь. Однако следствие выяснило, что монастыря нет, есть христианская сельскохозяйственная община.

Вот когда принадлежность к православной автокефальной церкви Польши сослужила первую добрую службу. Не нашлось причин закрыть и домовую церковь, которая, к тому же, являлась частной собственностью.

Доносы в отношении Михновской общины приходилось разбирать не только властям светским, но и вышестоящему православному духовенству. Однажды в Михново пожаловал архиепископ Феодосии (он стал управлять Литовско-Виленской епархией с 1923 года, после владыки Елевферия). Он хотел запретить вести в общине слишком строгую жизнь, говоря, что ни один монастырь так не жил. Однако пожив в общине три дня, владыка Феодосии убедился, что здесь церковные установления соблюдают не из-под палки, по принуждению, а по горению о Господе. И вместо того, чтобы увещевать, владыка, уезжая, обратился к сестрам и братьям общины с теплым проникновенным словом, наказав им ценить и слушаться своего опытного и мудрого духовного руководителя о. Понтия.

Принадлежность михновского прихода польской автокефалии была, по всей видимости, формальной. Сам о. Понтий писал: "Церковная автокефалия как приспособление церковных границ к политическим... есть согласование жизни Святой Церкви с условиями и обстоятельствами, вызываемыми (человеческими - прим. С.Х.) немощами..." Вероятно, ревностное служение Господу в "немонастырской обители" не вписывалось в узкие автокефальные рамки, подгоняемые под политические обстоятельства. А эти обстоятельства были таковы, что польским властям накануне войны во всем мерещился коммунизм. Полагали, что Михновская община - это замаскированная большевистская ячейка. Не раз сюда наведывалась полиция. Полицейские интересовались, о чем говорит и чему учит священник. Иногда, сердясь, открыто говорили: "Да у вас тут коммуна!"

Говоря о сестрах и братьях, следует, однако, заметить, что Михновскую общину с момента ее основания составляли в основном сестры, хотя были, безусловно, и братья, но всегда в меньшинстве. В наиболее трудные, переломные моменты истории Православие не раз уже "платочками спасалось". То же происходило в России, когда в безбожную атеистическую эпоху Православие держалось на немногих избранных, главным образом, - женщинах, которые сохранили веру если не для потерянного поколения собственных детей, то, по крайней мере, для внуков.

Жизнь в Михновской общине и в самом деле отличалась достаточно строгим распорядком. Служба в церкви была ежедневной, с обязательными для большинства членов общины исповедью и причастием. Трудно понять, как сам о. Понтий выдерживал эти труды. А днем каждый нес свое послушание. Даже больным, которым нельзя было работать по состоянию здоровья, находилось дело. Кстати, когда вставал вопрос о приеме нового человека в общину (а окончательное решение было за о. Понтием), на здоровье смотрели не в первую очередь. Главное, чтобы душа горела любовью к Господу. Как пишет Варвара Николаевна, батюшка собирал души, ищущие путь ко спасению, а не рабочую силу.

Круглый год шли в Михново богомольцы. Дляних отвели отдельное помещение, которое получило название гостиницы. Люди приходили со своими тяготами и скорбями и получали здесь утешение. Жить в общине разрешалось, сколько хочется, лишь бы не нарушался хранимый в общине устав. Батюшка часто посещал гостиницу, вел с богомольцами душеспасительные беседы. После разговора с о. Понтием в некоторых людях происходили разительные перемены. Говорили о некой "магии", которой якобы обладает о. Понтий. И не все понимали, что это никакая не магия. Через о. Понтия действовала сила Божия, которая была ему дана по его вере.

Раз пришла в Михново группа сектантов, во главе которой стоял человек, возомнивший, что в него вселился дух апостола Павла. Батюшка молча выслушивал его "проповедь", ни словом не возражая говорившему. Лишь когда Павел кончил свою речь (гость и в самом деле носил апостольское имя), о. Понтий сказал: "Хороший ты человек, брат Павел, но во многом заблуждаешься..." Пришедший стал слушать батюшку со снисхождением, но чем дальше о. Понтий говорил, тем лицо гостя становилось задумчивее. Неожиданно он встал и сказал:

Знаете, кто вы такой?

Знаю, - ответил о.Понтий, - я первый грешник.

Нет, вы Иоанн! Иоанн Предтеча!

Вероятно, общение с батюшкой повлияло как-то на духовное здоровье руководителя апостольской секты, поскольку наутро он со своими спутниками был в церкви. Всю службу сектанты усердно молились, как подобает правоверным христианам.

Нередко на богослужения о. Понтия приходили католики, а также представители иных конфессий. Они со вниманием выслушивали поучения о. Понтия и говорили, что такого священника должно слушаться, поскольку он сам живет так, как учит.

По своей необыкновенной любви к людям о. Понтий не был безучастен ни к какой просьбе сестер. К батюшке подходили за благословением и молитвой по любым, даже самым мелким нуждам хозяйства. И молитвой о. Понтия держалось (и держится) здесь все. Как писала Варвара Николаевна, эта молитва творила чудеса. Вот один из многочисленных примеров батюшкиной помощи.

Была у Корецких замечательная корова по кличке Краса, дававшая всегда много молока. Хотели от этой коровы оставить телочку, но она все приносила бычков. И вот однажды родилась телочка, но не здоровая, а больная. Задние ноги у новорожденной были согнуты в суставах и не выпрямлялись. Их пытались выпрямить с помощью лубков, бинтовали - ничего не помогало. Пригласили батюшку, чтобы тот посоветовал, что делать. Отец Понтий вошел в хлев, перекрестил лежащую телочку, та вдруг вскочила и стала прыгать и резвиться. Подобные случаи, пишет Корецкая, не были редкостью.

Отцу Понтию Господом была дарована способность врачевать не только болезни духа, вселяя в людей надежду и веру, но и физические недуги.

Однажды Варвара Николаевна спросила о. Понтия, почему он так редко исцеляет людей, хотя, верно, мор вымолить у Бога исцеления для многих. На это батюшка ответил: "Разве можно всех теперешних больных исцелить? Им здоровье нужно ради страстей. Помочь можно только тем, кто, получив здоровье, станет слугой Господа Бога, а не своих страстей".

Отец Понтий был слаб здоровьем, часто болел, но от него исходила такая духовная сила, что после общения с ним сердце страждущего и обремененного страстями человека наполнялось любовью. Перед ним как-то легко и свободно открывались души. К нему шли из дальних мест, чтобы только поисповедоваться.

Какой вы счастливый, - говорила Варвара Николаевна, - вы видите душу человека.

Не говори так, - вздыхал о. Понтий, - видеть грех и мерзость в человеке и относиться к нему с любовью - это крест.

Не только в человеке, но и в событиях он порой видел нечто особенное, что позволяло ему делать на первый взгляд весьма странные выводы.

В 1922 году, вероятно, незадолго до того, как он перебрался жить в имение Корецких, он с Варварой Николаевной находился в Вильно. Там у вокзала они наблюдали, как маршируют польские солдаты. Люди вокруг улыбались, глядя на своих бравых солдат и, верно, думали: "С такой армией нам ничего не страшно". А батюшка смотрел-смотрел, как чеканят шаг военные, да вдруг и говорит:

"Какие скорби, какое несчастье ждет Польшу!" Эти слова были сказаны тогда, когда над Польшей, казалось, было безоблачное небо. Страна возрождалась. А через 17 лет, в год смерти о. Понтия, Польское государство перестало существовать спустя две недели после начала войны.

В бедствиях России о. Понтий видел особый промысел Божий:

"Падение русского народа (революция, большевизм, коммунизм) есть спасение мира, особенно Европы (от них же), а восстание русского народа..., что несомненно будет, будет и воскресением мира для новой жизни". "Русский народ предоставлен промыслом Божиим самоопределению в духовном отношении". "Святыми стоит и современная Россия против свободного действия дьявола в коммунизме". "Если в России диавол гонит и мучит людей, то в остальных странах он правитими... И свет во тьме светит, и тьма не объяла его (Ин. 1, 5)".

Что же касается православной общины в Михново, то о. Понтий предсказывал, что ее ждут нелегкие времена. Но она выстоит и сохранится.

После возвращения со Святой Земли Анастасии Дементьевны Корецкой о. Понтий решил переселиться с центральной михновской усадьбы в Гай, на участок Варвары Николаевны Корецкой. Там еще фактически не было ничего построено, и о. Понтий в шутку называл Гай скитом. Это переселение удалось осуществить лишь в августе 1928 года, когда на средства одного из духовных чад отца Понтия в Гае был поставлен дом для священника. В этом доме о. Понтий жил до дня своей кончины в 1939 году.

Когда в 1933 году вышестоящее духовенство требует, чтобы о. Понтий больше времени уделял служению в Побеньской церкви и для этого переселился в Побень, он подает рапорт об увольнении за штат. Он обслуживал эту церковь уже 11 лет и очень бережно и с любовью относился к Побеньскому приходу, так как был пастырем не по имени только, но по всей своей жизни. Однако Михново было для него любимым детищем и, будучи поставлен перед выбором:

Побень или Михново, о. Понтий был вынужден так поступить.

Не покинул батюшка Михновскую общину. Уйдя за штат, он продолжает служить в Скорбященской церкви. Совершает поездки и в другие приходы, куда его приглашают настоятели церквей. Рассказывают, что архиерейские служения собирали меньше народу, чем службы отца Понтия. От этого часть духовенства округи с неприязнью относилась к священнику, нарушавшему привычный уклад тепло-хладной жизни. Однако никто не мог заставить людей не посещать службы любимого батюшки. Консистория (учреждение при правящем архиерее) пробовала запретить поездки о. Понтия в другие приходы, однако владыка не одобрил эту административную меру и отменил ее.

Рассказ об общине мирян в местечке Михново в Литве. Организация православной общины на территории Польши, в состав которой входил тогда Виленский край, было подвигом не только духовным, но и гражданским: в это время на всей территории Польши началось гонение на православную веру, закрывались храмы. Под предлогом восстановления «исторической справедливости» польские власти присваивали православные храмы, церковные земли и дома. Польское правительство, действуя через созданное Министерство исповеданий, устраняло неугодных клириков и епископов от их служения. Началось насаждение «восточного обряда», униатства

Рассказ об общине мирян в местечке Михново, Литва.

В тридцати километрах от Вильнюса в излучине реки Меркис расположилось местечко Михново. Когда-то земли в округе принадлежали дворянскому роду Корецких. После смерти главы семьи Николая Дмитриевича имение перешло к его жене Анастасии Дементьевне и дочерям Марии, Варваре и Анастасии. Жизнь семьи круто изменилась, когда в 1921 г. в их домовую церковь был назначен священник Понтий Рупышев.

Духовным учителем о.Понтия был святой праведный Иоанн Кронштадтский, с которым Понтий Рупышев встретился еще в гимназическом возрасте, когда отец Иоанн посетил Вильнюс. По словам духовной дочери о.Понтия Варвары Николаевны Корецкой «от духовного взора о.Иоанна не была скрыта будущая жизнь скромного юноши и великий крест ради Христа, который возлагался на него Господом…»

В 1901 г. Понтий Петрович Рупышев был рукоположен во священники и назначен на приход в уездный город Вилейку. За благословением на начало пастырского пути он ездил с молодой женой в Кронштадт к о.Иоанну. 1917 г. застал о.Понтия в Гельсингфорсе, где он служил священником минной дивизии Балтийского флота. Когда начались революционные волнения, расправы моряков с офицерскими чинами, Рупышевы перебрались в Петроград. Но и здесь уже бушевал кровавый террор. Предупрежденный о готовящемся аресте, едва успев попрощаться с семьей, о.Понтий без документов и денег сел на поезд, направлявшийся за границу, и чудом не был задержан в пути.

В начале 20-х годов прошлого столетия Вильнюс после нескольких оккупации стал частью Польши (февраль – март 1922 г.). За годы оккупации пришли в упадок многие из 240 приходов Виленской и Ковенской губерний. Протоиерею Понтию Рупышеву пришлось восстанавливать развалины Александро-Невского храма в Вильнюсе, церковь Рождества Богородицы в г.Тракай. По распоряжению управляющего Литовской епархией епископа Елевферия (Богоявленского) отец Понтий посетил почти все приходы Тройского (Тракайского) и Ковенского (Каунасского) благочиний, докладывая о «мерзости запустения» на месте многих заброшенных по чрезвычайным военным обстоятельствам храмов. Путешествовал о.Понтий зачастую пешком, ночевал в крестьянских избах. В сохранившихся церквях он совершал богослужения, крестил, венчал, отпевал.

В феврале 1921 г. о.Понтий впервые посетил имение Меречь Михновский и познакомился с его обитательницами. Анастасия Дементьевна Корецкая давно просила церковное начальство прислать иерея послужить в ее домовой церкви в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Церковь была построена в 1915 г. по благословению оптинских старцев. В ней находились иконы из разрушенной Вильнюсской Александро-Невской часовни. Слева в церкви находилась в резном киоте икона «Спорительница хлебов», на которой изображена Богоматерь над снопами сжатой ржи. Икона была написана инокинями из Шамординского монастыря.

Мать и дочери Корецкие слушали проповеди приехавшего священника о христианской жизни, о грехопадении и путях спасения. Личный пример самоотверженного служения о.Понтия зажег в них огонь любви ко Христу, желание переменить свою жизнь. Сестры упросили о.Понтия бывать в Михнове как можно чаще, а потом и вовсе поселиться у них. Под благим влиянием доброго пастыря Корецкие стали более внимательны к своему внутреннему миру, стали видеть в своих слугах сестер и братьев во Христе и всем приходящим беднякам стали давать кров и приют. К отцу Понтию стали приезжать за советом и любовью верующие из Белоруссии, России, с Украины. Многие исцелялись не только от душевных, но и физических недугов. С обновленными душами богомольцы возвращались на родину, некоторые оставались. Постепенно в Михнове сложилась большая христианская семья, духовником которой был о.Понтий. По примеру древних христиан владелицы имения стали жить по строгим церковным правилам, все свое имущество, земли и дома они разделили со вчерашними дворовыми и наемными работниками.

Община и Польские власти

Организация православной общины на территории Польши, в состав которой входил тогда Виленский край, было подвигом не только духовным, но и гражданским: в это время на всей территории Польши начинается гонение на православную веру, закрываются храмы. Под предлогом восстановления «исторической справедливости» польские власти присваивали православные храмы, церковные земли и дома. Польское правительство, действуя через созданное Министерство исповеданий, устраняло неугодных клириков и епископов от их служения. Началось насаждение «восточного обряда», униатства…

Став членами общины, сестры Корецкие дали обет безбрачия. У каждого члена общины было свое послушание: кто-то ухаживал за скотом, кто-то заготавливал сено и дрова, кто-то стирал и готовил на всех. То есть уклад жизни был схож с монастырским, но на все предложения священноначалия оформить михновскую общину как монастырь протоиерей Понтий Рупышев отвечал отказом. Сколь мудрым было это решение отца Понтия, стало особенно ясно, когда с приходом советской власти в Литву в 1940 г. начались массовые репрессии по отношению к верующим.

Перед войной в михновской общине в разное время состояло до 150 человек. «Высокою жизнью живете, выше монахов», – сказал владыка Пантелеимон (Рожновский), будущий митрополит Минский и всея Белоруссии (с 1941 по 1944 гг.), посетивший Михново летом 1936 г. В своей статье «Немонашеская обитель наших дней» в «Русском слове» (от 12 июля 1936 г.) митрополит Пантелеимон писал:

«Называя это содружество »общиной», мы понимаем это слово только в общем, но отнюдь не в церковно-юридическом смысле, так как это содружество вовсе не связано никакими обязательствами, никакими уставами, а лишь одним горячим желанием жить по-христиански. Заповеди Божии, и общественные постановления, и правила христианской жизни, поста и богослужения являются их (общинников – И.А.) единственным статусом». «Жизнь в общине очень строгая, постническая, в постоянном труде и покорности Духу Святому. Владелицы имений вкушают скудную пищу вместе со всеми насельниками имения и притом по понедельникам, средам и пятницам всего лишь один раз в день. И это при постоянном тяжелом труде. Тем не менее, все радостны, довольны, здоровы, очень любят свой пост, свое воздержание и рады, что Господь дает им силы и возможность вести подвижническую жизнь. Великой радостью и утешением для всех в этой жизни являются молитва, богослужение, частое принятие Святых Таин и та благодать Святого Духа, которая, видимо, царит в этой большой христианской семье… Даже калеки стараются посильно быть полезными, и всюду чистота, порядок, какая-то особая тишина, мирность, точно »веяние тихого ветра», как в повествовании о пророке Илии».

В Тургяльском округе «косо» смотрели на «кляштор» (польск. монастырь), обвиняли в пророссийских настроениях, называли «большевистским гнездом». Настоятелю местного костела, давно знавшему дворянскую семью Корецких, пришлось засвидетельствовать об их лояльности к властям и дружелюбии к соседям-полякам (в документе от 23 мая 1938 г.). Подозрения властей основывались на том, что хозяйка поместья А.Д.Корецкая, считая неканоничным образование Автокефальной Православной Церкви в Польше с подчинением Константинополю, осталась верной Русской Православной Церкви во главе которой был Святейший Патриарх Тихон (Белавин), которого она помнила еще Литовским архиереем (1914–1917 гг.). Поэтому А.Д.Корецкая общалась с жившим в Каунасе митрополитом Елевферием (Богоявленским).
Также в Михнове часто гостил опальный митрополит Пантелеимон, отказавшийся, как и владыка Елевферий, поставить свою подпись под законопроектом, которым польская власть собиралась закрепить полное порабощение местной Церкви. А.Д.Корецкая приглашала послужить в Михнове священника Луку Голода, отлученного Варшавским митрополитом от Церкви за верность Московской Патриархии .

Община в советское время
В октябре 1939 г. Виленский край вошел в состав Литовской Республики .
Отец Понтий (в 1939 г.) пророчески предсказал, что общине предстоят нелегкие времена, но она сохранится. После установления советской власти в 1940 г. началась депортация жителей в восточные районы СССР или их физическое уничтожение. Крупномасштабную акцию власти провели 14 июня 1941 г. Среди пострадавших были православные священники и миряне. В этот день были арестованы Варвара и Анастасия Корецкие, они оказались в Казахстане, их сестра Мария чудом избежала депортации. Были составлены списки на вывоз всех общинников, и назначен день – 21 июня 1941 г., но грянула война. Промыслом Божьим михновцы остались на родной земле. Община выстояла в военное лихолетье, давая приют всем страждущим. В послевоенной неразберихе в районных сводках община стала называться сельскохозяйственной артелью. Земля обрабатывалась по-прежнему с молитвой и любовью, обильно плодоносила.

В 1950 г. по распоряжению властей был организован колхоз «Михново», возглавил его инвалид войны Петр Тихонович Гайдарович. Случалось, приезжает начальство: «Где председатель?» – «В церкви». – «Что он там делает?» – «Молится, сегодня двунадесятый праздник».

Между тем работать михновцы умели, их колхоз был в округе лучшим по производственным показателям. Самое парадоксальное для тех времен заключалось в том, что колхоз – единственный в СССР – не имел парторганизации. В 1960 г. в газете «Известия» появилась статья «Артель или скит?», которая заставила местные власти ликвидировать колхоз под предлогом «укрупнения». Прислали милицию, опечатали амбары и фермы, все имущество передали совхозу «Табаришкес». Но община сохранилась, хотя вплоть до распада СССР по документам числилась отделением совхоза «Табаришкес».

Община сегодня

Сельскохозяйственная христианская община «Михново» (таково ее официальное название сегодня) существует и поныне. Общинники живут в бывшем помещичьем доме, в храме иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» совершаются богослужения. В течение 50-ти послевоенных лет настоятелем Михновской Скорбященской церкви был протоиерей Константин Авдей, по благословению отца Понтия направленный в Виленскую Духовную Семинарию. Последние несколько лет приход окормляет архимандрит Леонид (Гайдукевич). Он вспоминает, как еще мальчиком благочестивая мать подводила его под благословение к о.Понтию, когда приезжала в Михново. Многие из нынешних клириков Виленской и Литовской епархии прошли михновскую трудовую и молитвенную школу, обучаясь среди братьев и сестер терпеливому христианскому общежитию.

Из первых общинников жива одна Мария Милюк. История общины – это ее жизнь. Она свидетельствует молодым о жертвенном служении батюшки Понтия, его даре слова и даре исцелений. Об этом праведнике и пастыре в 1999 г. опубликована книга в издательстве «Паломник», она называется «Не оставлю вас сиротами». Одна из сестер Корецких, Варвара Николаевна Корецкая, собрала записанные на разрозненных листах бумаги мысли о.Понтия, описала жизнь и труды своего духовного отца.

Несмотря на границы, в деревню под Тургеляй приезжают богомольцы из Москвы, Калининграда, Гомеля, Вилейки. По словам белоруса Сергея, «в Михнове мы не скованы монашескими обетами, никакими обязательствами. Бытовой уклад – естественный, как тот, каким жили наши далекие предки: трудились да молились… Я точно клад нашел, попав в эту общину, давно сложившуюся семью. Слова «брат», «сестра» имеют здесь смысл, и эта теплота притягивает. Конечно, крылья за спиной ни у кого не растут, но поругаемся–помиримся. Постоянная исповедь у алтаря, причастие Святых Таин на Литургии – смиряют и очищают. Послушание – старшей сестре, отцу диакону, батюшке, конечно, существует. У них больший духовный опыт и привычка надеяться на волю Божию, а не на свои силы и разумение. Но не исключается и собственная инициатива. Видишь, как можно лучше сделать, – делай. На себя же работаем, на свое хозяйство. И для спасения души».

После каждой Литургии богомольцы идут в усыпальницу отца Понтия Рупышева мимо крестов над могилами усопших братьев и сестер, молитвами которых, как верят михновцы, не оставит их Своим попечением Господь и Матерь Божия.

Указом от 20-02.1925 г. Святейший Патриарх Тихон возвел о. Луку в сан протоиерея с возложением наперсного креста, «принимая во внимание полезную и ревностную службу Церкви Божией». В кн.: Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о канониче­ском преемстве высшей церковной власти 1917-1943 гг. / Сост. М. Е. Губонин. М., 1994. С. 354.
До 1940 г. Виленская епархия входила в состав Польской Автокефальной Православной Церкви. С 1940 г. – в состав Русской Православной Церкви.

В небольшом уездном городке Ошмяны 1 Виленской губернии в 1877 году, 5 августа [даты в тексте «Жизнеописания» приводятся по старому стилю. — Ред.], в семье надворного советника Петра Виссарионовича Рупышева 2 и жены его Александры Даниловны родился третий сын.

Ребенок родился семимесячным и был так слаб, что врач сказал, что ему жизни только несколько часов. Местный протоиерей о. Даниил Петровский, отец Александры Даниловны Рупышевой, поспешил крестить своего внука и нарек ему имя Понтий, которое выпадало в этот день по святцам. Родителям имя было безразлично, так как думали, что ребенок не выживет. При крещении маленький Поня издал первый после своего рождения звук, и это был крик к жизни, а не к смерти. И на удивление всем ребенок не умер, а остался жить. Так начался земной путь будущего избранника Божия.

Детство маленького Понтия было печально, рос он ребенком хилым и болезненным. Когда ему было шесть лет, умерла мать и воспитание Понтия и его двух братьев и новорожденной сестры перешло в руки тетки, которая мало понимала в воспитании детей. И особенно горько приходилось кроткому Понтию. Старший брат Павел отличался гордым характером и не давал себя наказывать, если и был виноват, таким же был и второй брат Петр, и все вины и наказания сыпались на тихого Понтия, который всегда был невиновен, но терпел все за своих братьев, за их проказы. Тетка секла его в назидание братьям, и мальчик выносил это покорно, и даже его душа никогда не озлоблялась. Отец не мог заступиться за сына, так как, занятый службой, не входил в воспитание детей, да и любил он больше двух других сыновей, а не слабого и болезненного Понтия. Скоро жизнь заставила Петра Виссарионовича жениться вторично, так как вдовцу с детьми было трудно. Через три года после смерти матери воспитание Понтия перешло в руки мачехи, которая по-своему любила его, но все же не могла заменить мать.

Петр Виссарионович был переведен в город Вильно3, где получил место столоначальника Виленского учебного округа, и Понтий с братьями поступили в Виленскую первую правительственную гимназию 4 . Учился Понтий хорошо, хотя учение давалось с трудом из-за слабого здоровья и постоянной головной боли. Товарищей Понтий сторонился и резко отличался от них по своему характеру. Его часто обижали и смеялись над ним, но мальчик оставался все таким же кротким и самоуглубленным.

В 1893 году Господь пленил его сердце и все его существо благодатию Святого Духа, и с такой силой, что юный Понтий дал горячее обещание посвятить себя всецело служению Богу всеми своими силами. Это рождение духом произошло на уроке Закона Божия. С этого дня Понтий еще глубже ушел в свой внутренний мир и стал жить благодатной жизнью, которая была совершенно непонятна для окружающих, а также и для его родных. В том же году ему было видение во сне: солнцезрачная Божия Матерь с Младенцем на руках. Видение указывало на слепоту современных христиан и на предназначение Понтия привести в этом крае многих неверных ко Христу. После всего этого у Понтия появилось сильное желание поступить в монастырь, но отец и слышать об этом не хотел, разбранил его и не позволил бросить учение. Понтий покорился воле отца, не оставляя своего желания. Он вел строгий образ жизни в миру, знал только учение и посещал церковные богослужения. В обществе его в шутку называли подвижником и находили, что он очень похож наружностью на св. Иоанна Предтечу.

В 1895 году, по окончании Виленской гимназии, Понтий Петрович поступил на юридический факультет Московского университета. В Москве он жил со своим старшим братом Павлом и, будучи студентом, не изменил свой строгий образ жизни. Товарищи студенты, а особенно брат, подсмеивались над ним, но побаивались его, и в его присутствии никто не смел выразиться неуважительно о Господе и о святыне.

В первый же год учения Понтий Петрович осенью сильно заболел длительным воспалением брюшины с осложнением. Нужна была операция. Доктора открыто сказали Понтию Петровичу, что девяносто девять человек из ста умирают под ножом во время операции. Понтий Петрович поехал повидаться со своими родными; отец уже вышел по болезни в отставку, жил в Великом Устюге и в то время болел водянкой. Осенью была сделана операция, и Понтий Петрович силою Божией перенес ее благополучно, но учение продолжать не мог, так как тело после операции стало совершенно безжизненно и не принимало никакой пищи. Врачи сказали, что сделали все, что могли, и отпустили Понтия Петровича из клиники со словами: «Пусть природа и молодость борются сами со смертью». Но что молодость могла сделать с мертвым телом? Как всегда, Понтий Петрович обратился с горячей молитвой ко Господу, чтобы Он его воскресил. И почувствовал после молитвы, как его тело начало согреваться (а до того времени оно было холодное как лед) и потекла жизнь по всем членам. Это чудо произошло на Садовой в Москве. С этого дня Понтий Петрович понемногу стал принимать пищу. Покинув Москву, он поехал в Великий Устюг, где у него из-за слабости тела образовалась общая водянка. Стремление к монашеству не покидало юного подвижника, и он просил опять благословения у отца, но отец не дал его, а сказал, что может идти в священники.

В 1896 году Понтий Петрович учительствовал около Великого Устюга, а после смерти отца поступил в псаломщики в город Лальск 5 , чтобы помочь мачехе. В это время Господь открыл у него дар проповедничества. Раз, во время богослужения, настоятель собора вышел из алтаря и, обратясь к Понтию Петровичу, попросил его сказать вместо него проповедь. Псаломщик смутился, но не отказался. Когда пришло время говорить проповедь, Понтий Петрович, призвав имя Божие, вышел на середину солеи и начал говорить. От волнения он никого не видел. Его смущало, что тихий голос не будет слышен в таком большом соборе. Но при первых словах своей проповеди он так вдохновился, что и не заметил, что произошло кругом. Настала такая тишина, что его слабый голос был слышен всем, все слушали с напряжением и многие плакали. Окончив проповедь, Понтий Петрович ушел на клирос смущенный, так как не ожидал, что его слова произведут такое сильное действие на молящихся. После богослужения настоятель поздравил его с даром проповедничества, и с этого дня псаломщик стал произносить проповеди вместо настоятеля во все праздники. Понтий Петрович был третьим псаломщиком в соборе 6 , и все они несли клиросное послушание по очереди. Когда бывала его очередь, то молящихся было всегда больше: у Понтия Петровича был приятный и молитвенный голос, и чтение было со смыслом, так как он сам уходил глубоко в молитву во время канонов. В те дни, когда Понтий Петрович произносил проповедь, храм бывал переполнен. К нему стали обращаться и священники из других храмов, прося написать проповедь для них.

Но недолго пробыл Понтий Петрович псаломщиком. Несмотря на хорошее место, сам отказался от службы; причиной была дочь настоятеля, которая горячо полюбила молодого псаломщика.

К Понтию Петровичу всегда и всюду, где он появлялся, неудержимо влеклись женские сердца. Его личность пленяла их, и много хлопот причиняли ему те девушки, которые отдавали свои сердца юному подвижнику. Но его сердце было всецело во власти Господа, и никакая земная любовь и привязанность не касались его души. Понтий Петрович дружески и сердечно относился к полюбившей его девушке и всеми силами старался любовь, которая была обращена на него, обратить на Христа. Часто ему это удавалось, но часто на него и гневались за отверженную любовь. Когда Понтий Петрович заметил, что дочь настоятеля его полюбила и отец ее открыто стал предлагать второе место священника в соборе, то покинул Лальск.

Мысль о монашестве не оставляет его, и в 1897 году в Великом Устюге он обратился за благословением к епископу Антонию 7 . Но владыка не дал благословения идти в монастырь, а предложил священство. Во время разговора с епископом о пастырстве Понтию Петровичу было видение Святой Троицы, и Бог Отец, наклонясь, протягивал руки с любовию к нему, как бы призывая его к пастырству. Понтий Петрович был сильно потрясен, но не сказал о своем видении епископу, а в душе отказался идти теперь в монахи, боясь преступить волю покойного отца и волю епископа. В видении он узрел Промысел Божий быть ему пастырем, но счел себя недостойным принять этот сан сейчас.

Прошло два года, за это время Понтий Петрович посетил много русских монастырей и подвижников, и всюду Господь указывал на молодого студента как на Своего избранника. Средств не было, и Понтий Петрович, несмотря на свое слабое здоровье, особенно после операции, совершал свое паломничество пешком по многу верст, а иногда Бог посылал добрых людей, которые помогали ему и возили на свой счет. Где только юный подвижник не побывал! И в Лавре у преподобного Сергия Радонежского, и у Серафима Саровского, и в Угрешском монастыре и скиту 8 . Промысл Божий не давал указания Понтию Петровичу на отдачу себя в послушание кому-либо, что ему и было сказано о. Венедиктом, подвижником Соловецкого монастыря того времени. Отец Венедикт сказал, что он будет управлять сам собою, а другой подвижник о. Илья сказал, что он пойдет по стопам Зосимы и Савватия, и посоветовал ему пожить на Соловках. Понтий Петрович побывал послушником в Оптиной Пустыни, но короткое время, так как заболел водянкой ног, и они ему отказали. С трудом добрался Понтий Петрович до о. Варнавы в Гефсиманский скит 9 , где и получил у него в келье исцеление больных ног. И о. Варнава уговаривал его поступить в монастырь, но Промысл Божий вел Своего избранника к пастырству.

Современные подвижники видели в молодом человеке своего собрата по духу. Батюшка вспоминал: «Когда я в 1898 году в июне был в Оптиной Пустыни Калужской губернии и, придя в домик старца Иосифа 10 , стал в передней у дверей дожидаться его благословения, а народу было очень много, так что в передней было оттого тесно, — то его келейник о. Анатолий 11 , впоследствии старец и духовник Пустыни, выйдя из келии о. Иосифа, подошел ко мне через толпу людей и поцеловал мне руку. Когда ожидавшие совета и благословения о. Иосифа были допущены в его приемную и стали по очереди подходить к нему, то подошел среди них и я. Тогда о. Иосиф сперва обернулся к иконам (а стоял он спиной к ним и лицом к двери), а потом опять к людям, и, в частности, ко мне, и с веселым видом благословил меня широким крестом, как только могла рука его в своем размахе захватить воздух. Думаю, что такое благословение — знак великого креста для меня в жизни, но и благодати Божией».

После этой поездки здоровье Понтия Петровича окрепло, и он поступил на историко-филологический факультет в Петербурге. Но душа молодого студента не удовлетворялась сухой светской наукой, а сердце все настойчивее требовало отдать свою жизнь и силы на служение Богу. И Понтий Петрович начал, еще будучи студентом, готовиться к экзамену богословских наук, который и сдал блестяще при Виленской Духовной семинарии.

В 1901 году, 2 ноября, Понтий Петрович вступил в брак с Зинаидой Степановной Дамаскиной, и был назначен преосвященным Иувеналием Виленским 12 на должность священника Свято-Мариинской церкви в уездный городок Вилейку, а 23 ноября в городе Вильно был посвящен во священники викарным епископом Михаилом Ковенским 13 . Так вступил Понтий Петрович на путь пастырства, исполнив свое заветное желание всего себя отдать Богу. И с первых своих шагов молодой о. Понтий стал деятельно и ревностно отдавать все свои силы и любовь Господу и ближним. Первый приход был бедный, и жить было трудно, но о. Понтий не искал богатства. Сам он ничего не имел, только одну корзину с вещами и молодую жену. С Божией помощью, устроившись на квартире, о. Понтий начал энергично входить в жизнь своего прихода. Он состоял законоучителем трех школ, и работы было много.

К своим прихожанам о. Понтий относился с любовью, но и строго; сам обходил хаты, дарил иконы и крестики, у кого не было, входил во все нужды своего прихода, но требовал от верующих полного исполнения уставов Святой Церкви. Строго наблюдал благолепие в храме, не позволяя разговоров во время богослужений, не принимал нетрезвых кумов, не шел венчать, когда были пьяные на свадьбе, не допускал до Святого Причастия тех, кто незаконно сожительствовал — до тех пор, пока не давали обещания порвать незаконную связь или не вступали в законный брак. Твердым своим отношением, терпением и любовью о. Понтий достиг того, что впоследствии прихожане подчинились требованиям своего молодого священника, полюбили его и его богослужения, стали меньше пить и так доверяли ему, что приходили к нему на суд в своих распрях, и, как батюшка рассудит, так спор и решали, и другого суда не признавали. Сначала за строгость о. Понтия и прихожане на него восстали, но батюшка не уступал и продолжал строго относиться к ним. Приход распался на два лагеря: одни скоро оценили своего батюшку и полюбили его, а другие враждебно относились, да так, что даже бросали в него камнями. Но Господь скоро стал на защиту Своего пастыря, грозно наказуя прихожан, которые были дерзки к батюшке или же обманывали его.

Образ жизни вновь прибывшего молодого священника не понравился окружающему духовенству. Он своей жизнью нарушал их традиции, и все заволновались. Пробовали уговаривать о. Понтия жить и поступать, как все, но о. Понтий выслушал и сказал, что будет поступать по правде Божией и по совести. С этого дня духовенство стало недоброжелательно относиться к отцу Понтию, называя его неуживчивым человеком.

С первых дней своего пастырства о. Понтий был бессребреник и остался им до самой своей смерти. За требы платы не назначал, давали, кто сколько мог и кто сколько хотел. Недобросовестные люди этим пользовались, но батюшка никогда их не корил. Но любящих своего молодого священника было больше, и батюшка, по милости Божией, не нуждался, так как жил скромно. Неприязнь к батюшке со стороны духовенства не утихала, и даже пошли ложные доносы к архиепископу Никандру 14 . Но владыка скоро оценил о. Понтия, который так резко выделялся из среды всего духовенства, и полюбил его.

В 1905 году владыка предложил батюшке место законоучителя в Бобруйской мужской гимназии, куда он и был назначен управляющим виленского учебного округа. Одновременно батюшка состоял преподавателем русского языка и математики и классным наставником в младших классах. По освобождении от преподавания светских наук в мужской гимназии тем же управляющим батюшка одновременно был назначен законоучителем Бобруйской женской гимназии и еще состоял на должности в бобруйской тюремной Свято-Николаевской церкви. Работы было очень много, а батюшка всегда страдал головными болями, но все свои обязанности исполнял, и был горячо любим учениками и ученицами. Учебный округ оценил деятельность о. Понтия, особенно его благотворное и сильное нравственное влияние на молодежь. В 1909 году батюшка участвовал во Всероссийском съезде законоучителей светских средних учебных заведений в Петербурге и в этом же году был назначен попечителем и законоучителем Могилевских губернских реального училища и мужской гимназии. После 1905 года нравы учащейся молодежи в Могилеве до того пали, что начали искать человека с сильным влиянием, чтобы он мог подействовать на учеников, так как никого они не хотели слушать. Выбор округа пал на о. Понтия. Батюшка не хотел уезжать из Бобруйска, но в округе настояли, говоря, что только о. Понтий может им помочь перевоспитать молодежь. Батюшка согласился и оправдал ожидания и надежды учебного округа. Однако здесь произошла неприятность с Могилевским владыкой. Преосвященный Стефан 15 был против назначения батюшки и хотел его удалить из гимназии, чтобы освободить место для своего брата. Учебный округ восстал против владыки, так как видел всю несправедливость его к о. Понтию. Начали уговаривать батюшку написать прошение в округ, а там обещали, что его поддержат и не станут на сторону владыки, так как всем было ясно, кто прав. Учебный округ боялся потерять такого редкого законоучителя и пастыря и торопил батюшку скорее поднять дело. Но батюшка отказался, сказав, что, оправдав себя и доказав свою правоту, он бросит тень на своего архипастыря, чего ему совесть не позволяет сделать. И, поблагодарив учебный округ за доверие и хорошее отношение, уехал из Могилева в Петербург 16 к теще, так как не хотел оставаться в епархии епископа Стефана, хотя и сам не знал, как будет дальше жить. Душа батюшки была сильно удручена всем происшедшим в Могилеве, а там на него посмотрели как на чудака, что он не хотел доказать всю несправедливость владыки и бросил такое хорошее место. Но правда Божия, а не человеческая победила, и батюшка не поднял руки на своего епископа. Господь скоро наказал несправедливого владыку — преосвященный Стефан умер почти скоропостижно от карбункула на шее. Так Господь сотворил скорый суд, заступившись за Своего верного пастыря, и помог ему устроиться в дальнейшей жизни.

В 1911 году в июле месяце батюшка был назначен протопресвитером Российского военного и морского духовенства 17 флагманским священником 2-й минной дивизии Балтийского флота. Место было хорошее, получить его было трудно и с протекцией, и все говорили, что у о. Понтия есть сильная «рука». Никто не знал, что у о. Понтия нет никого, что одна Рука Божия, Которая действительно сильнее всех, помогала ему.

В 1915 году командующим флотом батюшка был назначен штабным священником отряда его транспортов 18 .

С детских лет о. Понтий очень любил и почитал о. Иоанна Кронштадтского. Первая его встреча с ним была, когда о. Иоанн посетил Вильно 4 октября 1893 года. Батюшка тогда был еще гимназистом. Можно себе представить, что произошло с юным Понтием, когда он узнал о проезде великого пастыря через Вильно. Целый день он только и бегал по городу с горячим желанием увидеть о. Иоанна и получить благословение. Но желание его казалось неосуществимым. Всюду, куда ни приезжал о. Иоанн, собирались толпы народа. Не только пробраться к нему было невозможно, но даже посмотреть на него издали не удавалось Понтию из-за его малого роста. Отчаяние охватило его душу, были забыты и еда, и отдых. И счастье, наконец, улыбнулось ему. Понтий узнал, что о. Иоанн поехал на Антаколь, и бросился со всех ног туда. Понтий бежал через Телятник, улицы были пустынны, так как весь народ ожидал о. Иоанна на Завальной улице, куда он должен был прибыть с Антаколя к больному ребенку. Добежав до калитки Телятника, которая выходила на Набережную, с замиранием сердца Понтий увидел приближающийся экипаж. Сорвав фуражку с головы, Понтий стоял и с отчаянием смотрел на быстро бегущих лошадей, и... о счастье! Приближаясь к калитке, у которой стоял Понтий, лошади замедлили ход. Отец Иоанн быстро повернулся в его сторону лицом и, немного приподнявшись с сиденья, сняв шляпу, поклонился поясным поклоном юному гимназисту. От счастья, что, наконец, он увидел горячо любимого пастыря, Понтий и не сообразил, что это приветствие о. Иоанна относилось к нему, и растерянно начал оглядываться кругом, а когда увидел, что кругом не было ни одного человека, то понял, что это ему кланялся о. Иоанн. Бурная радость охватила все его существо, и он опять бросился бежать в ту сторону, куда скрылся экипаж. На вокзале перед отъездом о. Иоанна Понтию удалось пробраться в зал, где о. Иоанн благословлял духовенство и почетных лиц, и тоже получить благословение. И тут о. Иоанн отнесся к нему со вниманием и лаской. От духовного взора о. Иоанна не была скрыта будущая жизнь скромного юноши, великий жизненный крест ради Христа, который возлагался на него Господом. Будучи студентом, о. Понтий ездил к нему за помощью и, став пастырем, тоже обращался к о. Иоанну и один, и с женой.

В 1906 году, когда батюшка был законоучителем в Бобруйске, ему предстояла операция: частые головные боли истощали его слабое здоровье и мешали занятиям. Доктора сказали, что только операция может избавить от них. Нужно было выпилить часть лобной кости у переносицы и удалить нагноение, которое и причиняло такую боль. Батюшка поехал к о. Иоанну и при свидании сказал об операции. Отец Иоанн махнул рукой и воскликнул: «Ах, эти доктора! Не давай себя уродовать». Быстро подошел к батюшке и потер ему переносицу пальцем со словами: «Не давай, не давай себя уродовать». Батюшка почувствовал, что вся тяжесть, которая была у него в голове, точно упала в ноги и голове стало легче. Операция была больше не нужна. Батюшка неоднократно сослужил о. Иоанну в Андреевском соборе 19 , и о. Иоанн оказывал всегда особое внимание молодому священнику при всех обстоятельствах. Подолгу сидел у него в номере, удалив из него публику, которая всегда и всюду за ним следовала. Раз, после богослужения в Иоанновском монастыре 20 , все были приглашены игуменией на чай, в том числе и батюшка. Было много заслуженных и почтенных представителей духовенства. Когда пришли в столовую, батюшка скромно стал в сторонку, высматривая, где бы ему устроиться отдохнуть, и выбрал небольшой столик в стороне. Но не успел он сесть, как подошла монахиня и сказала, что его просит о. Иоанн. Батюшка подошел к большому столу, за которым уже сидел на почетном месте о. Иоанн; все остальные стояли в ожидании. Отец Иоанн ласково показал рукой батюшке место справа около себя и сам начал усердно его угощать и поить чаем. Все заняли свои места, с завистью поглядывая на приезжего молодого священника. По просьбе батюшки о. Иоанн подарил ему, сняв его с себя, свой подрясник, который носил уже шесть лет и никому не хотел отдавать. Отец Иоанн видел в батюшке своего собрата по духу. Недаром он однажды крепко поцеловал батюшку, сказав: «Ты мой друг, ты мой брат!»

В 1916 году о. Понтий был назначен флагманским священником минной дивизии флота и священником церкви Гельсингфорсского морского госпиталя. Семья батюшки жила в Гельсингфорсе, а сам он ходил по морю и был в нескольких боях с немцами 21 .

В Гельсингфорсе в 1917 году батюшку и застала вспыхнувшая революция. Настали страшные события, когда моряки кроваво расправлялись с офицерскими чинами. Отца Понтия не трогали, и он свободно шел по пустынным улицам города в церковь совершать богослужения. Моряки ходили ватагами пьяные, но давали дорогу молчаливо идущему пастырю. Таково было влияние батюшки на бывших своих духовных чад, что никто не решался поднять на него руку. Отец Понтий понимал, что долго так продолжаться не будет, и уехал со своей семьей в Петроград, где был назначен настоятелем Спасской церкви Походной петроградской канцелярии 22 .

Тяжелая жизнь и голод подрывали силы батюшки, который отдавал все скудное пропитание своим детям, отказывая себе во всем. Батюшке удалось устроиться при госпитале и поддерживать свою семью. В 1919 году, 4 июля, батюшке пришлось покинуть Петроград, так как ему грозил расстрел из-за ложного доноса. Его предупредили об этом добрые люди в госпитале, и батюшка зашел домой попрощаться с женою и детьми. Это было их последнее свидание 23 . Батюшка ушел из дома без вещей и денег, вручая себя только в руки Божии. Он решил пробраться в Двинск.

Все это путешествие было сплошное чудо Божие. Однажды батюшка ехал по железной дороге без бумаг, а это было равносильно смерти, так как на каждой остановке проверяли документы. В поезд попасть помог кондуктор, который дал место в кондукторском отделении, где были и другие пассажиры. И вот настала роковая минута, послышался шум в коридоре, и двери с шумом распахнулись. Вошло несколько чекистов, вооруженных с ног до головы. Короткая фраза: «Ваши документы, товарищи», — заставила всех вздрогнуть, и дрожащие руки потянулись в карманы. Батюшка не шелохнулся: ему нечего было доставать из кармана. Он опустил голову и весь углубился в молитву, вручая себя воле Божией. И Господь покрыл Своего избранника: чекисты точно не видели батюшки, брали у соседей документы, протягивали руки мимо батюшки, точно это было пустое место, и когда они, кончив проверку, вышли, стукнув дверью, батюшка очнулся от молитвы и был поражен гробовой тишиной, которая была кругом. Отец Понтий поднял глаза и увидел, что все смотрят на него с изумлением, а кондуктор только сказал: «Ну и счастливый же вы, батюшка!» Так Господь ослепил очи чекистов, которые не тронули батюшки.

Отец Понтий добрался до Двинска. Преосвященный Иннокентий, епископ Витебский и Полоцкий назначил его священником двинского Александро-Невского собора 24 . Тяжелая была жизнь в г. Двинске, который находился постоянно под обстрелом красных и белых; жители терпели голод, много было убито и ранено мирных обывателей. Настроение было подавленное, особенно у православных. После расстрела последнего священника красными никто не хотел ехать туда, и только о. Понтий принял назначение и ревностно принялся служить ближним. Тяжело было и у батюшки на душе, семье он мало чем мог помочь, так как сам ничего не имел. Отец Понтий просил владыку дать ему приход в деревне, чтобы хоть чем-нибудь облегчить состояние своего семейства, но владыка не пустил его из Двинска, и батюшка покорился Промыслу Божию. Нервы с трудом выдерживали частую бомбардировку, снаряды ложились в квартале, где жил батюшка, и он часто не ночевал у себя. Раз, по побуждению духа, о. Понтий ушел из своей комнаты в кухню, и не прошло и минуты, как снаряд разорвался у соседнего дома, осколками выбило стекло в батюшкиной комнате, и засыпало ее стеклом и обломками штукатурки. Несмотря на обстрел города, о. Понтий ходил в собор и служил, часто один, так как псаломщик боялся ходить на богослужения. Жутко было ходить, снаряды падали то впереди, то сзади. 14 сентября, когда батюшка служил, снаряды ложились кругом храма. По окончании богослужения, когда он вышел из собора, не прошло и пяти минут, как разорвавшийся вблизи снаряд выбил окна и повредил сильно внутри храм. Так хранил Господь пастыря Своего, а с ним и молящихся.

Двинские прихожане горячо полюбили о. Понтия, и когда в Двинск был назначен другой священник — о. Одельский, который начал вести интриги против батюшки, заняв его место, то прихожане стали за батюшку горой, и начали хлопотать, чтобы его оставили. Они писали к владыке Иннокентию: «...После расстрела в г. Двинске протоиерея Румянцева последняя Литургия совершена была в нем о. Ждановым в Фомино воскресенье, после чего православных священников не осталось: они скрылись из опасения подвергнуться той же участи. Положение православных г. Двинска стало слишком тяжелым: свои религиозные потребности приходилось им удовлетворять или через римокатолических ксендзов, или через своих же православных благочестивых собратий, или даже через старообрядческих начетчиков, а кроме того, они были чрезвычайно терроризованы и подавлены. Ни один из православных пастырей, несмотря даже на полученное назначение, например, протоиерей Петровский, не соглашались в это время приехать в г. Двинск. В это скорбное для православных жителей г. Двинска время лишь один о. Рупышев явился к ним ангелом радости, мира и утешения. По своем прибытии в г. Двинск в июле сего года он возобновил и оживил расстроенную и подавленную церковную жизнь православной общины г. Двинска. Достигалось это им через благоговейное совершение богослужения, проникнутое высокомолитвенным духом, общее церковное пение и проповедничество во время их. В проповедях своих о. Рупышев разъяснял нам истины веры и поучал нас с такою ревностью и любовью о Господе, что молящиеся приходили в глубокое умиление, которое некоторые продолжали изливать после богослужения и дома в благодатных слезах. Вообще по характеру своей благочестивой жизни — строгому соблюдению постов и других уставов Св. Церкви, приветливости в обхождении, скромности и чистоте нравов — и по своей пастырской деятельности о. Рупышев является исключительной личностью. До сих пор в Двинске подобных ему мы не видели. Он всегда с готовностью и предупредительностью удовлетворял религиозные потребности своих пасомых, особенно таких, которые менее всего могли этого ожидать как беженцы. Последние, по недостатку средств, затруднялись приглашать к себе священника и, будучи подвергнуты эпидемическим заболеваниям сыпного тифа, умирали без напутствия и погребались без отпевания. О. Рупышев, узнав и лично увидав их бедственное положение, не ожидая приглашения с их стороны и не думая о вознаграждении за свои труды, старался по силе и возможности послужить им. Своим тактичным отношением к местным советским властям Латвии он восстановил и поддерживал
правильное отношение между ними и православной общиной г. Двинска. Лишением нас о. Рупышева будет нанесена слишком глубокая и тяжелая рана нашему верующему сердцу, которое и теперь испытывает острую боль о совершившемся, а сознание неправды будет подавляюще действовать на наш дух, погашая его. Ввиду всего изложенного покорнейше просим Ваше Преосвященство утолить боль нашего сердца и желание духа нашего, удовлетворив наше настоящее ходатайство о назначении о. Рупышева настоятелем Борисо-Глебской церкви и, если возможно в настоящее время, о перемещении о. Одельского на другой приход», — и т. д.

Сам о. Понтий старался уехать из Двинска, уступая, как всегда, место другому, и даже уже получил пропуск в Витебск, но в тот же день поезда стали. Батюшке пришлось остаться, а через три дня, 21 декабря, Двинск заняли поляки. В январе 1920 года батюшка покинул Двинск и приехал в город Вильно. В феврале месяце преосвященным Елевферием 25 , епископом Ковенским, управляющим Виленской епархией, о. Понтий был назначен священником Рождество-Богородичной церкви уездного города Троки 26 , а в июне, по собственному прошению, перемещен на должность настоятеля Александро-Невской церкви г. Вильно 27 , с оставлением за ним временно Трок.

Новосветская церковь нуждалась в большом ремонте после войны: ни утвари, ни денег не имела, и только характер о. Понтия и его сильная вера помогли восстановить полуразрушенный храм, где батюшка и стал возносить свою пламенную молитву ко Господу. Батюшка часто отлучался из Вильно, так как владыка посылал его по разным разрушенным приходам Виленской и Ковенской епархии, где не было священников. Трудно сказать, почему выбор владыки пал на о. Понтия, — верно, и тут не осталось незамеченным добросовестное отношение о. Понтия и к жизни, и к людям, а может, просто его скромность делала подходящим для этого дела, так как приходилось часто обходить приходы пешком, и вряд ли другой священник согласился бы на этот нелегкий труд. Но батюшку ничто не смущало, он привык на первое место ставить служение ближним и долг пастырства. Приходы находились в большом разрушении. Жители возвращались из беженства, сильно нуждались, ютились в тесных хатах. Батюшка делил с ними нужду, утешал, служил по хатам, венчал и крестил младенцев и часто уже подростков, — и все это при слабом здоровье и после сильного истощения в бытность свою в России 28 . Только сила духа помогала выносить такие телесные труды и тягостное состояние души и беспокойство о своей покинутой в Петрограде семье. Батюшка так спешил всегда навстречу чужому горю, забывая себя, что и в голову не приходило тому, кого он утешал, что это человек с израненной душой и сердцем, которому сродни только скорби, а не радости 29 . Верующие с любовью относились к о. Понтию, другие сторонились, не понимая его, и находили его жизнь странной, а больше всего не нравилось то прямое и горячее обличение из уст батюшки, когда он видел что-нибудь неугодное Богу в поступках людей.

Нахлынувшие на Западный край большевики в июле 1920 года застали о. Понтия в Троках. Вследствие своего нравственного влияния и проповедей батюшка не остался незамеченным у советских властей — ему грозил арест как заложнику. Но опять Господь предупредил его об опасности через добрую женщину, и батюшка немедленно был перевезен своей родной сестрой, которая учительствовала в Троках, на другую сторону озера, в Литву. В тот же день вечером приходили, чтобы его арестовать. 12 августа большевики покинули Троки и Вильно, и о. Понтий с первым поездом 16 августа вернулся в Вильно и продолжал свой труд, обходя и объезжая приходы.

Мало кто шел навстречу нуждающемуся о. Понтию. Батюшка нашел себе жилище в Вильно у домовладельца Б., который предоставил ему комнату. Но что это была за комната! Она была проходная, в одном углу был свален разный хлам и мебель хозяина, стояла кровать без матраца и подушки, покрытая лосиной шкурой; на этой кровати батюшка спал, не раздеваясь после дневных трудов: ходить приходилось далеко, в Новосветскую церковь, так как квартира находилась на другом конце города. Не нашлось теплого и братского отношения к нуждающемуся священнику, бежавшему из России, и у духовенства. Никого не интересовало, как и чем он жил, но все его судили и критиковали, потому что его светлая личность невольно обличала и нарушала их жизнь, выводя их из земного и плотского покоя. И когда батюшка окончил поистине апостольский труд обхода тех приходов, которые ему были поручены, и подал рапорт о его выполнении, то получил бумагу с резолюцией владыки, гласящей, что Сам Пастыреначальник Господь наш Иисус Христос наградит о. Понтия Рупышева за апостольский труд и что владыка шлет свое архипастырское благословение — и только. Не нашлось для батюшки очередной награды, не нашлось даже пары новых сапог, в которых он тогда так нуждался 30 . Люди и начальство обходили батюшку, но зато Господь не обходил его и обильно изливал на о. Понтия Свою благодать, награждая его духовными дарами и утешая пораженное горечью сердце и душу Своей Божественной любовью. И батюшка чувствовал эту любовь Господа к нему и не изменял ей до самой смерти ни при каких жизненных обстоятельствах.