Главная Рак лимфы

Владыка пимен. Архимандрит Пимен (Хмелевский)

10 декабря – 25-я годовщина памяти архиепископа Саратовского и Вольского Пимена (Хмелевского, † 1993), наместника Свято-Троицкой Сергиевой Лавры и одного из выдающихся церковных иерархов XX века.

Архиепископу Пимену пришлось жить в очень сложное для Церкви время. Во время хрущевских гонений было закрыто больше половины открывшихся после войны храмов, почти все монастыри и духовные школы, любая внешняя церковная деятельность была строго запрещена. Прибыв на Саратовскую кафедру в 1965 году, архиепископ Пимен управлял ей почти 30 лет, что в советские годы было редкостью. В период его архипастырского служения в городе заработала семинария, вновь открылся женский монастырь, окрепла церковная жизнь. Владыка жил необыкновенно глубокой духовной и интеллектуальной жизнью, был большим ценителем и знатоком русской литературы, живописи, классической музыки, общался со многими известными писателями, художниками, актерами и музыкантами. Своим служением он показал, что между наукой, культурой и религией есть множество точек соприкосновения. В память о нем с 2002 года в Саратове проходят Межрегиональные образовательные Пименовские чтения, которые неизменно привлекают представителей культурного, научного сообщества.

Предлагаем вниманию посетителей нашего сайта фрагменты воспоминаний об архиепископе Пимене Саратовском профессора Татьяны Феодосьевны Владышевской , доктора искусствоведения, заведующей кафедрой музыкального искусства факультета искусств МГУ им. Ломоносова:

"С владыкой Пименом – замечательным пастырем и удивительно светлым человеком – я познакомилась через моего духовного отца – священника Николая Павловича Иванова зимой 1964 года, когда первый был наместником Троице-Сергиевой Лавры. История моего знакомства имела другую предысторию, для меня очень важную,– это обретение духовного отца.

Архиепископ Пимен. Портрет кисти А. Шилова. 1990 год

В советские годы найти его было почти невозможно. Священников мало, а жаждущих – много. Я тогда училась на третьем курсе фортепианного отделения музыкального училища при Московской консерватории. Это было время поисков себя, смысла жизни и всего, что так остро переживается в юности. Я искала духовного отца и нашла совершенно неожиданно, почти случайно: однажды по дороге в Троице-Сергиеву Лавру в электричке я прислушалась к беседе двух уже немолодых людей: они ехали в Духовную Академию и по дороге вели интересную беседу. Они обсуждали одну старую книгу по философии. Я попросила у соседа посмотреть эту книгу, соседом моим оказался Николай Павлович Иванов – человек незаурядный, прошедший трудный жизненный путь, талантливый писатель и богослов. Так завязалось наше знакомство, и в первый момент я не могла даже оценить, как мне повезло. Бог привел меня познакомиться с отцом Николаем (Николаем Павловичем) Ивановым, который был в то время тайным священником и одновременно работал в «Журнале Московской Патриархии». Он стал моим наставником и другом на долгие годы, и не только моим, но и всей нашей многочисленной семьи (у меня было шесть братьев и две сестры) и множества наших друзей и родных. С тех пор ни один праздник не обходился без участия его и его жены Елены Павловны. В доме, где полно было молодежи, а родители часто не могли ответить на интересовавшие нас вопросы, он был очень нужен, у него можно было обо всем спросить, все узнать, это была ходячая энциклопедия, он был незаменим. Благодаря ему мы встретились и с владыкой Пименом.

Однажды Николай Павлович предложил мне съездить в Лавру к владыке Пимену, тогда еще архимандриту, наместнику Лавры, с которым он был хорошо знаком. В Лавру я ездила с детства, лет с десяти, сначала мама меня брала с собой, потом в компании с подругой по церкви Шурочкой Новиковой, а потом сама. Нередко простаивала там всю ночь, после всенощной оставалась с народом петь и молиться, и так до первой Божественной литургии в 6 часов – это обычно была «народная» Литургия, пел народ, а руководил хором прихожан отец Матфей (Мормыль). В монастыре в то время была своя народная жизнь, для меня тогда очень интересная. Приезжая в Лавру, я окуналась в эту жизнь, узнавала новых людей, знакомилась с духовенством, с прихожанами. Посещение Лавры с Николаем Павловичем совсем было другим. Зимой 1964 года, когда Николай Павлович предложил поехать с ним в Лавру, я увидела Лавру с другой стороны: мы были в Патриарших покоях, в которых останавливался Патриарх, архимандрит Пимен нас угощал, я увидела изнутри Духовную Академию вместе с ее археологическим музеем, который в то время собирал протоиерей Алексий Остапов. Это было совсем новое, очень увлекательное путешествие.

Архиепископ Пимен (Хмелевский), 1988 год

Помню, как я с волнением вошла в Патриаршую резиденцию по торжественной лестнице прямо наверх, и здесь впервые мы встретились с владыкой Пименом. Он нас встречал наверху в вестибюле и сразу мне понравился своей приветливостью, любезной простотой в общении. Мы прошли в гостиную Патриарших покоев, я увидела великолепный торжественный зал, огромный стол, он мне показал балкон, с которого Патриарх благословлял народ обычно на Троицу или на Сергиев день. Я была в восторге. Владыка был радушным хозяином, рассказывал, шутил, создал самую непринужденную обстановку. Затем он повел нас в Духовную Академию, где в то время инспектором был архимандрит Филарет (Вахромеев), теперешний Митрополит Минский. Там, в великолепном актовом зале меня усадили за рояль и попросили что-нибудь сыграть. По их просьбе я сыграла первую часть первого концерта Шопена, который тогда был у меня в программе. В этот незабываемый день я познакомилась с двумя будущими владыками – Саратовским и Минским. Это было мое первое знакомство с владыкой Пименом, оно оставило незабываемое впечатление. Это знакомство потом переросло в дружбу владыки со всей моей семьей. Наш дом он называл «большое семейство». Потом его поставили в епископа, он уехал в Саратов, и наше общение прервалось.

Более углубленное знакомство произошло позже, благодаря Алексею Николаевичу Троицкому-Трясорукову. Алексей Николаевич окончил Московскую Духовную Академию, в советское время он служил учителем русской литературы, в то время когда я его повстречала, он был уже на пенсии. Его внуки учились в музыкальной школе имени Дунаевского, которую я и мои братья и сестры тоже посещали. Алексей Николаевич водил в школу внучку, она училась виолончели в классе Беклемишева, у которого учился и мой брат Миша, тут мы и познакомились. Алексей Николаевич хорошо знал владыку, кажется, он был его дальним родственником. Обычно он принимал владыку Пимена в своем доме, тот останавливался в его комнате, когда приезжал в Москву из Саратова. Правда, условия в доме Алексея Николаевича не были идеальными. Алексей Николаевич жил в одной комнате общей квартиры, соседки его все время фыркали, и потому владыке было неуютно в его доме. Я старалась помочь ему по хозяйству. Иногда мы втроем сидели за столом, пили чай, и Алексей Николаевич вспоминал старину – как он бывал на Афоне, как шла там служба, что он ощущал за богослужением, рассказывал о своей учебе в Духовной Академии, о том, как он слушал в Академии лекции В.О. Ключевского, как приходили специально, чтобы послушать его лекции, – он был дивный лектор, рассказывал очень увлекательно. В зале всегда было полно народу, и Ключевский, словно артист, а не ученый, рассказывал о Борисе Годунове. Надо сказать, что и Алексей Николаевич тоже был прекрасным рассказчиком, так что можно было заслушаться. Алексей Николаевич был большим поклонником Шаляпина, много его слушал, ходил на его концерты, в то время стали выходить пластинки с записями Шаляпина, и владыка принес их, и мы слушали эти записи. Владыка рассказывал об Иерусалиме, о быте и жизни в Израиле, о нравах евреев. На столе лежали апельсины, и он показывал нам, как в Израиле чистят апельсины ножом, так что в результате образуется шестиконечная звезда. Алексей Николаевич часто садился за фисгармонию и играл что-нибудь. Он сам импровизационно делал гармонизации песнопений знаменного роспева из Обихода, в собственной гармонизации играл Херувимскую Старо-Симоновскую и разные песнопения, и особенно любил ирмосы. Владыка слушал и хвалил его, но часто торопился и недослушивал, а Алексей Николаевич говорил с тоской: «Опять куда-то спешит...».

Поскольку условия жизни у Алексея Николаевича были плохие, я решила предложить владыке останавливаться в нашем доме, где было хоть и много народу, но квартира была отдельная и мы старались создать ему покой, а мама вкусно готовила. Вечера, проведенные в беседах с владыкой, нас радовали. Он часто рассказывал о Жировицком монастыре, где он был в юности послушником, о том, как он любил Жировицкий монастырь и как духовная жизнь в монастыре и служба духовно насыщали его.

В конце 1960-х годов он проявлял исключительную духовную и интеллектуальную активность. Во время поездок в Москву, где у него было много друзей, он жил особенно напряженно. Москва для него была источником интеллектуальной жизни. Здесь он запасался книгами, альбомами живописцев, пластинками, здесь он встречался с Ростроповичем. В ту пору, когда начались нападки на Ростроповича из-за его дружбы с Солженицыным, и для владыки было небезопасно встречаться с ним, тем не менее, владыка его поддерживал, они всегда виделись, когда владыка приезжал в Москву.

Владыка любил искусство во всех его проявлениях. Хотя в детстве ему не довелось выучиться играть на каком-нибудь инструменте, уже в зрелом возрасте в Саратове он учился играть на фортепиано, разучивая небольшие пьесы. Дружба с Ростроповичем вовлекла его в мир большого искусства. Его интерес во много раз увеличился. Помню, однажды он приехал в Москву, остановился у нас и за обедом спросил меня: «А Вы слышали оперу Беллини "Норма"?». Я призналась, что кроме знаменитых арий я никогда не слышала оперу целиком. «Это потрясающая музыка. Мне привез пластинку Ростропович!» В советские годы Беллини и Доницетти почти не исполняли.

Владыка был человек очень систематичный. Все, что он собирал, содержал в большом порядке, в любой момент мог найти все, что нужно. Это касалось и пластинок и книг. Его очень интересовало западноевропейское искусство, и он собирал альбомы разных художников. Когда у него бывали лишние экземпляры, он иногда привозил их нам. Однажды я купила альбом Веласкеса себе и ему заодно. Послала в Саратов почтой. В ответ он меня пожурил, чтобы я не тратилась, да к тому же он уже тогда имел несколько книг и альбомов этого художника.

А вот он мне послал однажды незаменимые вещи. Получаю как-то от него посылку: в деревянном ящике несколько книг, которые мне впоследствии оказались очень нужны в работе. Это был толстый том «Устав богослужения» и «Толковый Типикон» Скабаллановича, который я подробно изучала долгое время и часто использовала в своей работе и в работе с учениками. Кто в то время лучше Скабаллановича мог объяснить происхождение богослужебных текстов, историю гимнов и песнопений?

Вообще владыка любил делать подарки. До сих пор храню его маленький механический рояль, подаренный на окончание консерватории, палехскую шкатулочку. Однажды пришел к нам в новом пальто и заявил: «Это пальто мне подарил Ростропович» – это был дружеский обмен, как мы говорим теперь в таких случаях, ведь они были закадычные друзья.

Несколько раз мы бывали у него в Саратове с Николаем Павловичем и его женой Еленой Павловной, а однажды, в сентябре 1968 года, к нам присоединился Алексей Николаевич. Это было чудесное путешествие. Владыка нас принимал радушно: мы бывали у него на службе, ездили в лес на природу. Владыка был человек тонкой души, нежно любящий природу и особенно лес. Он очень любил птиц. Однажды он мне подарил книгу о птицах с пластинкой «Голоса птиц». Меня поразило то, что он знал голоса птиц и в лесу мог легко отличить пение зяблика от пеночки. Мы этого не различали. Также он любил и зверей, особенно кошек. Но иногда меня смешил его спортивный азарт в собирании грибов: «Сегодня в лесу я собрал 20, а вчера 15 грибов...».

По вечерам он нас старался развлечь. Поскольку он любил живопись и собирал художественные произведения разных художников – не только в альбомах, но и на открытках, то, набрав много открыток, он их перемешивал и потом в виде колоды давал нам распознавать, какие картины кем написаны. Другая игра заключалась в распознании разных библейских сюжетов. На слайдах у него были картины разных художников, написанные на библейские сюжеты. Вопрос заключался не только в распознании художника, но и знании библейского сюжета. Картинки сменялись быстро, и мы едва успевали.

Жизнь владыки в Саратове имела строгий распорядок. Его время всегда было расписано по минутам, благодаря этому он много успевал. Неожиданно для себя в Саратове мы оказались вовлечены в круговорот его жизни. С нами был Алексей Николаевич Троицкий – человек пожилой, эпического характера, Алексею Николаевичу не нравился такой темп, он любил посидеть, поразмышлять, он все говорил: «Куда Вы, владыка, так торопитесь?». А меня темп его жизни радовал. Жизнь его была наполнена действием, в каждый момент он что-то делал определенное, чего-то добивался, знал, что будет делать сейчас и завтра.

Из служб, которые я посещала в Саратове, особое впечатление на меня произвело богослужение на Воздвижение. В центральном Троицком соборе на всенощном бдении я почувствовала силу его молитвы, когда владыка при пении хором многократного «Господи, помилуй» поднимал, воздвигал Крест, благословляя им народ на все четыре стороны,– народу было много, все молились, словно припадая к Кресту с разных сторон, в то время как он благословлял их. Служба владыки всегда была искренней и усердной.

В отношениях с властями он всегда испытывал трудности. Ему тяжела была постоянная необходимость отчитываться перед безбожными представителями Совета по делам религий. Куроедова, председателя Совета по делам религий, терзавшего священнослужителей, он называл «Попоедовым». Он все время вел борьбу за Церковь, отстаивал каждую возможность, каждого священнослужителя, и потому часто на него писали доносы. Сейчас мы не так ценим свободу, многие если и вспоминают советские годы, то все в розовом свете, какие достижения! Прошло всего лишь 20 лет, а мы уже многое забыли, а ведь тогда шпионство, доносы, в том числе на священников, были обычным делом, да и многих священников заставляли доносить, особенно начинающих: не хочешь с нами сотрудничать – не получишь места. Это было трагично и для многих невыносимо. Помню, владыка рассказывал мне о каком-то доносе, в котором помимо прочего было написано, что во время войны он сотрудничал с фашистами. Когда его вызвали по этому очередному доносу, то он оправдался тем, что, несмотря на то, что он во время войны и был на оккупированной территории, но в то время он был еще почти ребенком. Как он обрадовался, узнав, что моего брата Василия († 1996) посвятил в диакона владыка Иоанн (Вендланд)! Он встал, обнял брата, и они облобызались, как родные.

Каждый год он обязательно приезжал в Москву в первых числах января для сдачи отчета в Совет по делам религий и в Патриархию о делах Саратовской епархии за год. Он останавливался у нас на Новопесчаной улице, предварительно по телефону он сообщал, когда приедет. Мы обычно гладили ему облачение к его приезду. Он оставлял чемодан, брал облачение и быстро отправлялся на прием. Однажды он привез из Саратова посох и оставил в нашем доме. Он сказал: «Этот посох будет напоминать о моем присутствии в вашем доме». Я рассмотрела посох внимательно: он был сделан из нетолстого ствола дерева, возможно из тополя, был украшен резьбой, а наверху находилось резное украшение. Может быть, он сам его вырезал? Я у него не спросила. Его посох по сей день хранится в родительском доме".

Архимандрит Пимен (Хмелевский)

О. Пимен (Хмелевский) был наместником Лавры во времена моего инспекторства. Это был очень остроумный, очень интересный человек. Ему принадлежит одна из замечательных острот. Это было, наверное, году в 1954, не позже. В Академии художеств была выставка Корина. Были выставлены <175> подлинники его полотен «Русь уходящая». Патриарх сказал: «Сейчас много народу, так что вы сходите, посмотрите, а потом, когда закроется, я тоже схожу. А пока вы мне все расскажете». Он, действительно, очень хотел посмотреть. И мы пошли. Леня Остапов был еще в мирском, я - в рясе, а у Пимена был уже крест. Ходим мы, смотрим, а за нами - целый хвост народу: «Вон, «Уходящая Русь» ходит!» - слышится за спиной. Потом мы спускаемся по лестнице: «Ну, «Уходящая Русь» уходит!» Мы надеваем рясы в гардеробе, а там, с балкона смотрят: «”Уходящая Русь» совсем ушла!» Тут Пимен поднимает голову и громко говорит: «А мы еще вернемся!» В ответ раздался несмолкаемый хохот и - аплодисменты.

При Патриархе на Рождество и на Пасху выходил домашний журнал, и каждый должен был писать статью. Когда Патриарх возвращался со службы и садился за стол разговляться, слева от него лежал новый выпуск журнала. Надо сказать, что подготовка этого номера была делом довольно мучительным: Рождество, последние отметки учащихся, отчеты учащих. Все делалось наспех. Леня, выпускающий редактор, торопил, Марья Петровна, машинистка, жаловалась: «Ну, как же? Опять ночью печатать? Опять я на службу не пойду?» Но, тем не менее, каждый праздник свежий номер журнала лежал на столе. Однажды о. Пимен так и не успел написать статью. Однако в журнале статья его все же была. Она называлась: «Почему я не написал статью?» Это было, <176> наверное, самое увлекательное из всего того, что там было. Там описывались все события лаврской жизни.

У нас дома на 8 марта всегда пекли пироги, - это был день именин нашей старшей сестры Анны Владимировны. Пимен приходил и говорил: «В 8 марта я не верующий, но пироги люблю».

Он был большой меломан и имел колоссальную, богатейшую коллекцию пластинок. Это были черные, большие пластинки. Добывал он невероятные вещи, знал все московские ходы и выходы по этой части. У него был хороший приемник, у меня - тоже. Случалось так: звонил он мне: «Батюшка! Откройте следованную Псалтирь на 537 странице!» Это значило: передают классическую музыку, так что включай диапазон и ищи 537 волну.

Из книги Православие и грядущие судьбы России автора Рождественский Архиепископ Никон

V. Монах Пимен (многоболезненный)29 сентября 1899 года в больнице Сергиевой Лавры скончался монах пустыни Святого Параклита Пимен, страдавший от костоеды много лет, с ранней юности.Тимофей Чугунов - так звали его в миру - занимался в Туле сапожным мастерством. Когда он

Из книги Очерки по истории Русской Церкви. Том 1 автора

Из книги Догматическое богословие автора (Кастальский-Бороздин) Архимандрит Алипий

Архимандрит Алипий (Кастальский), архимандрит Исаия (Белов) Догматическое

Из книги Русские святые. Июнь–Август автора Автор неизвестен

Пимен блаженный, Печерский Приступая к повествованию о блаженном Пимене, остановим наше внимание на его великом мужестве в страданиях и отсюда научимся, что болезни должно переносить терпеливо и что сила Божия в немощах совершается.Блаженный Пимен родился на свет

Из книги Русские святые. Март-Май автора Автор неизвестен

Пимен постник, преподобный Преподобный Пимен, подвизавшийся в Дальних пещерах Киево-Печерского монастыря, прославился подвигами постничества. Он имел ту благодать, что один раз в седмицу вкушал пищу, и то в малом количестве, и, непрестанно исполняя монастырское

Из книги Очерки по истории Русской Церкви. Том I автора Карташев Антон Владимирович

Пимен постник, преподобный Преподобный Пимен, постник Печерский, имел ту благодать, что один раз в седмицу вкушал пищу, и то в малом количестве, и, непрестанно исполнял монастырское послушание, никогда не ослабевал от труда и поста. Днем он молол муку в жерновах, носил на

Из книги Новые мученики российские автора Польский протопресвитер Михаил

Пимен Худую роль в настоящем случае сыграли данные Михаилу великокняжеские хартии или бланки. На одной из таких хартий послы написали от лица московского князя представление Пимена на кафедру русской митрополии, и в 1380 г. он действительно был посвящен в митрополита

Из книги Патерик Печерский, или Отечник автора

Пимен, митрополит Харьковский Митрополит Пимен (Пегов) до первой мировой войны был епископом в Проскурове (на Волыни). После революции - митрополитом в Харькове. Отличался стойким характером. Терпел всякие притеснения: выдворение из Успенского кафедрального собора,

Из книги Под кровом Всевышнего автора Соколова Наталия Николаевна

Преподобный Пимен постник Преподобный Пимен постник подвизался в Печерском монастыре при игуменах Никоне и Иоанне. Он имел такую благодать, что один раз в седмицу вкушал пищу, и то в малом количестве, и, непрестанно исполняя монастырское послушание, никогда не

Из книги Угреша. Страницы истории автора Егорова Елена Николаевна

Владыка Пимен В ноябре и декабре месяце я выбирала дни, когда батюшка мой бывал дома, и тогда отправлялась в Москву в Мебельные магазины. Мне было обидно, что муж не помогает мне, но я его оправдывала тем, что он в эти дни следит за печкой и детьми. Денег муж мне давал много, я

Из книги История Угреши. Выпуск 1 автора Егорова Елена Николаевна

Из книги Православные святые. Чудотворные помощники, заступники и ходатаи за нас перед Богом. Чтение во спасение автора Мудрова Анна Юрьевна

Елена Егорова. Архимандрит Пимен (Благово) и его поэма «Инок» В 1871–1872 годах в стенах подмосковного Николо – Угрешского монастыря по воле Провидения пересеклись судьбы двух духовных писателей – игумена Антония (Бочкова) и послушника Дмитрия Дмитриевича Благово,

Из книги Полный годичный круг кратких поучений. Том III (июль – сентябрь) автора Дьяченко Григорий Михайлович

Архимандрит Пимен (Благово). «За пределом жизни тленной…» Стихотворения «Когда я в раздумье гляжу на могилы…» Человек яко трава, дние его яко цвет сельный тако отцветёт. Псалом 102 Когда я в раздумье гляжу на могилы, Как грустно становится мне Подумать, какие могучие

Из книги СЛОВАРЬ ИСТОРИЧЕСКИЙ О СВЯТЫХ,ПРОСЛАВЛЕННЫХ В РОССИЙСКОЙ ЦЕРКВИ автора Коллектив авторов

Преподобный Пимен Великий (ок. 450) 9 сентября (27 августа по ст. ст.)Преподобный Пимен Великий родился около 340 года в Египте. С двумя своими братьями, Анувием и Паисием, он ушел в один из египетских монастырей, где все трое приняли иноческий постриг. Братья настолько были

Из книги автора

Преподобный Пимен Великий (О неосуждении) I. Преподобный Пимен, родом египтянин, память коего совершается ныне, родился около 340 года по Р. Х. В молодых еще годах он дал обет безмолвия и отречения от мира и стал подвизаться в пустынном скиту, близ Диокла. С ним вместе

Из книги автора

ПИМЕН, многоболезненный, преподобный Печерский Мощи его почивают в пещере св. Антония. - Пимен с детства слабый здоровьем, но сильный упованием на Бога, определял себя для жизни отшельнической. Достигнув юношеских лет, он упросил родителей отпустить его в монастырь и

Лаврский дневник архиепископа Пимена (Хмелевского) – документ эпохи

В рамках прошедших недавно в Саратове Пименовских чтений состоялась презентация второго тома дневников архиепископа Саратовского и Вольского Пимена (Хмелевского). Первый вышел три года назад - в нем содержатся заметки архипастыря о его пребывании на Святой Земле в качестве начальника Русской Духовной Миссии в Иерусалиме. Второй том знакомит читателя с дневниковыми записями и уникальными архивными документами «лаврского периода» владыки, датируемых 1957-1964 годами, - временем, когда архиепископ Пимен был архимандритом и наместником Свято-Троцкой Сергиевой Лавры

Архиепископ Саратовский и Вольский Пимен (Хмелевской) возглавлял Саратовскую кафедру с 1965 по 1993 годы. Но до сих пор в епархии сохраняется самая добрая память о нем. Умнейший, образованнейший человек, большой знаток искусства - классической музыки, живописи, литературы, он дружил и общался с совершенно разными людьми. В числе его собеседников и адресатов были Мстислав Ростропович, Галина Вишневская, Бенджамин Бриттен, Илья Глазунов, Анастасия Цветаева, Николай Бенуа, Корней Чуковский, многие и многие пастыри и архипастыри Русской Православной Церкви, Поместных Церквей.

Владыка родился в 1923 году в Смоленске, стал насельником Жировицкого монастыря в 20 лет. В 1944 году принял монашество. Он учился в Минской духовной семинарии, а затем в Московской духовной академии, преподавал в МДАиС. В 1955 году патриарх Алексий I (Симанский) направил его в Иерусалим - здесь владыка исполнял послушание начальника Русской Духовной Миссии около двух лет. Об этом - первый том дневников архиепископа Пимена. Трогательные и живые рассказы о жизни на Святой Земле проиллюстрированы уникальными фотографиями, многие из которых были сделаны самим владыкой. Иерусалимские дневники показывают, каким живым, радостным, интересным человеком был архимандрит Пимен (Хмелевской).

В ноябре 1957 года он был назначен наместником Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, сменив на этой должности будущего патриарха Пимена (Извекова) - владыку Пимена даже называли в свое время Пименом «младшим». Именно датой получения указа о назначении открываются его лаврские дневники: «12 ноября. Получил Указ Патриарха о назначении меня наместником. А архимандрита Пимена посвящают в епископа Балтского. Сразу свалилось на меня много дел, мыслей и замыслов…».

«Много дел, мыслей и замыслов», пожалуй, мешали новому наместнику Лавры вести настолько подробный дневник, как в Иерусалиме, - собственно сам корпус записей владыки чрезвычайно скромен по объему: чаще всего это фиксация каких-то внешних событий из жизни Церкви и обители преподобного Сергия, фотографии того периода. Но второй том дневников - это уникальный документ эпохи: здесь содержатся всевозможные материалы о том, как восстанавливалась Лавра после ее «передачи в бессрочное и бесплатное пользование Московской Патриархии» в августе 1956 года, с какими трудностями приходилось сталкиваться архимандриту Пимену и братии монастыря.

С 1920 года, после Ленинского декрета, в стенах древнего монастыря проживали обычные люди - более тысячи человек. Все пригодные для жилья помещения, в том числе и храмы, были превращены в коммунальные квартиры. В 1956 году горожанам пришлось уходить из стен Лавры - специально для них на церковные средства строились кирпичные дома в Загорске. И на плечи архимандрита Пимена легла вся тяжесть организационных моментов, связанных с этим «великим переездом». Ему приходилось каждое свое действие согласовывать с Загорским государственным историко-художественным музеем-заповедником, в ведении которого находилась Лавра. Дело доходило даже до составления документов такого содержания: «покорнейше прошу дать Ваше согласие на следующие мероприятия: Перенести помойный ящик на 2 метра в западную сторону с установкой его по линии асфальтовой отмостки...». Переписка с музеем - одна из страниц дневника владыки.

Помимо всего прочего, при весьма неблагоприятных для Церкви отношениях с Советским государством, которое возглавлял Никита Хрущев, вознамерившийся в обозримом будущем показать по телевизору последнего попа, архимандрит Пимен смог осуществить масштабные ремонтно-восстановительные работы в Лавре. О том, что удалось сделать, красноречиво свидетельствует сравнительный фотоальбом отреставрированных зданий обители (до и после реконструкции), помещенный в книге.

Несмотря на то, что Троице-Сергиева Лавра на самом деле являлась своеобразным заповедником веры и витриной для показа иностранцам конституционно зафиксированной свободы совести в СССР, власти все равно требовали закрыть Троицкий собор, запрещали прописку новых насельников в Лавре, арестовывали паломников. В своем дневнике от 19 марта 1961 года архимандрит Пимен пишет: «Вчера вечером и утром за ранней обедней арестовывали верующих в храме. Были вопли и плач. Иностранцы видели, как ко мне бежали прихожане с воплями». Однажды потребовали немедленно выселить из Лавры иеромонаха Филарета (Вахромеева) - заступничество архимандрита Пимена спасло от выселения будущего митрополита Минского и Слуцкого, Патриаршего Экзарха всея Белоруссии. В этом смысле любопытное чтение представляет собой переписка с милицией, прокуратурой и городской администрацией, размещенная в разделе «Архивные материалы».

Второй том дневников владыки Пимена (Хмелевского), однако, не только документ противостояния Церкви и атеистического государства. Это еще и свидетельство о духовной жизни архипастыря. Саратовский историк и биограф архиепископа Пимена Валерий Теплов рассказал «Татьянину дню» о том, что в архивах Саратовского епархиального управления и Троице-Сергиевой Лавры им были обнаружены уникальные материалы, которые вошли в новую книгу. Они самым наглядным образом дополняют портрет личности.

- В личном деле архимандрита Пимена из фондов МДАиС были обнаружены неопубликованные тезисы его магистерской диссертации «Новозаветные образы в русском изобразительном искусстве». Они публикуются впервые и позволяют судить о масштабе и глубине замысла этой незавершенной работы, которая должна была отразить краткую историю и характерные черты всего того, что за последнее тысячелетие мастера русской кисти принесли на алтарь Христов. Духовные труды архимандрита Пимена вполне отражает «Перечень лиц, постриженных Наместником Троице-Сергиевой Лавры архимандритом Пименом (Хмелевским) в 1958-1964 годах» в количестве 64 человек. Среди этих воинов Христовых 3 марта 1961 года отцом Пименом был пострижен в монашество будущий Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. По приглашению архимандрита Пимена служил в Лавре прославленный ныне в лике святых епископ-исповедник Афанасий (Сахаров), с которым они общались вплоть до кончины святителя.

Валерию Теплову удалось установить, что именно архимандрит Пимен в 1959 году совершил отпевание священника Павла Флоренского, расстрелянного в 1937 году. Случилось это по личной просьбе его вдовы Анны Михайловны Флоренской. Первую заупокойную службу по отцу Павлу наместник Лавры служил в Трапезном храме поздно вечером при закрытых дверях и в отсутствии народа - присутствовали лишь родные отца Павла и келейник наместника Лавры.

В книге, выпущенной издательством Саратовской епархии, есть еще множество уникальных материалов. Обо всех них рассказать не получится - нужно просто взять том лаврских дневников архиепископа Пимена в руки и начать читать. Перед взором внимательного читателя встанет и картина эпохи, и портрет владыки.

В будущем ожидается издание третьего тома дневников архиепископа Пимена, которые посвящены времени его пребывания на Саратовской кафедре с 1965 по 1993 год. Без сомнения, эта книга также станет бесценным историческим документом эпохи, но при этом останется и портретом христианина, пастыря, который совершал свое служение в труднейшее для Церкви время.

Юго-западный фасад Духовской церкви до реставрации

Архиепископ Саратовский и Вольский Пимен (в миру Дмитрий Евгеньевич Хмелевской) родился 26 сентября 1923 года в городе Смоленске в семье служащих.

В 1943 году поступил послушником в Жировицкий монастырь, где исполнял обязанности секретаря канцелярии, а затем кладовщика. В том же году состоялся его постриг в монашество с именем Пимен. Уже будучи в постриге, он исполнял послушания ризничего и келаря обители.

В 1945 году иподиакон Пимен поступил в Минскую духовную семинарию, которую окончил с отличием в 1949 году. В том же году он был рукоположен в иеромонаха и направлен в Московскую духовную академию. В 1951—1953 годах иеромонах Пимен — студент академии, исполняет обязанности благочинного академического и семинарского духовенства. В 1953 году он окончил МДА со степенью кандидата богословия и был оставлен в ней профессорским стипендиатом. Затем его назначили преподавателем катехизиса в академии и одновременно исполняющим обязанности священника крестовой церкви в резиденции Святейшего Патриарха Алексия I в Москве.

В 1955 году Пимен был возведен в сан игумена и назначен заместителем начальника, а потом начальником Русской духовной миссии в Иерусалиме. Там он был возведен в сан архимандрита Патриархом Иерусалимским и всея Палестины Венедиктом.

В 1957 году решением Святейшего Патриарха Алексия I и Священного Синода архимандрит Пимен был вызван в Москву и назначен помощником, а затем и наместником Троице-Сергиевой лавры.

В феврале 1958 года Совет Московской духовной академии присвоил архимандриту Пимену звание доцента за его работу: «Христианское учение о духе, душе и теле по трудам епископа Феофана и епископа Игнатия Брянчанинова». В 1957—1958 учебном году он преподавал в Московской духовной академии пастырское богословие, а в 1960—1966 — логику.

10 января 1965 года в трапезном храме Троице-Сергиевой лавры архимандрит Пимен был хиротонисан во епископа Саратовского. Хиротонию совершали Святейший Патриарх Алексий I, митрополит Крутицкий Пимен (Извеков) и епископ Волоколамский Питирим (Нечаев).

Еще со времени своего наместничества в Троице-Сергиевой лавре владыка Пимен стал близко соприкасаться с кругами русской интеллигенции — людьми искусства, постепенно становясь для многих из них своего рода духовником, открывая для «замутненных искусством» людей мир простых и вечных евангельских истин.

28 лет управлял владыка Пимен Саратовской епархией, и это время стало для этой епархии целой эпохой мудрого окормления, временем, когда пастыри и пасомые Саратовской и Волгоградских земель радовались, что Господь сподобил их быть под началом такого замечательного архипастыря.

Скончался он 10 декабря 1993 года и был погребен в ограде Свято-Троицкого Саратовского кафедрального собора, в алтарной нише.

В рамках прошедших недавно в Саратове состоялась презентация второго тома дневников архиепископа Саратовского и Вольского Пимена (Хмелевского). Первый вышел три года назад - в нем содержатся заметки архипастыря о его пребывании на Святой Земле в качестве начальника Русской Духовной Миссии в Иерусалиме. Второй том знакомит читателя с дневниковыми записями и уникальными архивными документами «лаврского периода» владыки, датируемых 1957-1964 годами, - временем, когда архиепископ Пимен был архимандритом и наместником .

Юго-западный фасад Духовской церкви до и после реставрации

Внутренний вид Восточной стены до и после реставрации

В личном деле архимандрита Пимена из фондов МДАиС были обнаружены неопубликованные тезисы его магистерской диссертации «Новозаветные образы в русском изобразительном искусстве». Они публикуются впервые и позволяют судить о масштабе и глубине замысла этой незавершенной работы, которая должна была отразить краткую историю и характерные черты всего того, что за последнее тысячелетие мастера русской кисти принесли на алтарь Христов. Духовные труды архимандрита Пимена вполне отражает «Перечень лиц, постриженных Наместником Троице-Сергиевой Лавры архимандритом Пименом (Хмелевским) в 1958-1964 годах» в количестве 64 человек. Среди этих воинов Христовых 3 марта 1961 года отцом Пименом был пострижен в монашество будущий Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. По приглашению архимандрита Пимена служил в Лавре прославленный ныне в лике святых епископ-исповедник Афанасий (Сахаров), с которым они общались вплоть до кончины святителя.

Фотографии - из второго тома дневников архиепископа Пимена (Хмелевского):

Пимен (Хмелевской), архиепископ Саратовский и Вольский. Дневники. Свято-Троицкая Сергиева Лавра: 1957-1964. Саратов: Изд-во Саратовской митрополии, 2011. 574 с.

Статьи по теме