Как воевали советские женщины в Афганистане? Монолог афганской медсестры.

Женщины оказывались в Афганистане по разным причинам. Если они служили в армии, они ехали туда по назначению, нравилось им это или нет. К началу 80-х годов женщины составляли 1,5% советских военнослужащих {222} . Во время Второй мировой войны женщины входили в экипажи бомбардировщиков и истребителей, были командирами танков и снайперами. Теперь же они служили архивариусами, шифровальщицами и переводчицами в штабном аппарате, работали на базе материально-технического обеспечения в Пули-Хумри или Кабуле, а также врачами и медсестрами в госпиталях и фронтовых медчастях. Гражданские специалисты стали появляться в Афганистане с 1984 года. Они работали в штабах, в полковых библиотеках, в военных магазинах и прачечных, в «Военторге», были секретарями. Командующему 66-й отдельной мотострелковой бригадой в Джелалабаде удалось найти машинистку, которая могла выполнять еще и обязанности парикмахера {223} .

Мотивы тех, кто приехал добровольно, разнились. Врачи и медсестры отправлялись на работу в госпиталях и медпунктах из чувства профессионального долга. Некоторым приходилось ухаживать за ранеными под обстрелом, как их предшественницам во время Второй мировой, и уже в первые дни после прибытия в Афганистан они сталкивались с ужасными ранами {224} . Некоторыми женщинами двигали личные мотивы: неудачи в личной жизни или деньги. В Афганистане платили двойную зарплату {225} . Другие искали приключений: для одиноких женщин, не имевших связей в верхах, гражданская служба при советских силах за границей была одним из немногих способов увидеть мир. В отличие от женщин-военных, гражданские служащие всегда могли разорвать контракт и через неделю оказаться дома.

Елене Мальцевой хотелось внести свой вклад в ту помощь, которую ее страна оказывает афганскому народу. Ей было девятнадцать, и она училась в Таганрогском мединституте. В 1983 году она написала в «Комсомольскую правду», что ее однокашники - не только юноши, но и девушки - хотят испытать себя, закалить:

И, кроме того, мы все время ощущали в себе потребность готовить себя к защите Родины (извините за громкие слова, иначе выразиться не могу) и защищать ее… Почему я рвусь уехать сейчас? Может, глупо это звучит, но просто боюсь не успеть. Ведь именно сейчас там трудно, там идет необъявленная война. И еще. Я буду учить детей, воспитывать их. Но, честно сказать, я к этому еще не готова. Учить, воспитывать можно, когда есть какой-то жизненный опыт, жизненная закалка… Там трудно, и я хочу быть там. Неужели мои руки не нужны? (Снова громкие слова, но разве скажешь иначе?) Я хочу помочь народу этой страны, нашим людям советским, которые там сейчас {226} .

Женщины-контрактники, как и призывники, должны были пройти через военкомат. Многие надеялись попасть в Германию, но там вакантных мест было мало, а работникам военкоматов нужно было выполнять квоту по Афганистану. Поэтому они уговаривали или даже заставляли женщин подать заявление туда.

Женщины в боях не участвовали, но и они время от времени оказывались под огнем. За время войны погибли сорок восемь гражданских сотрудниц и четыре женщины-прапорщика: одни в результате вражеских действий, другие вследствие несчастного случая или от болезни {227} . Двадцать девятого ноября 1986 года в самолете Ан-12, сбитом над кабульским аэропортом, погибли три женщины. Две из них ехали на свою первую работу в Джелалабаде; одну завербовали шестнадцатью днями ранее, другую - менее чем за неделю до катастрофы {228} . В общей сложности 1350 женщин получили за службу в Афганистане государственные награды {229} .

Как и солдат, женщин сначала отправляли во временный лагерь в Кабуле, и они находились там, пока начальство не определяло их дальнейшую судьбу. Некоторые предприимчивые девушки ждать не желали и брали дело в свои руки. Двадцатилетняя Светлана Рыкова напросилась на самолет из Кабула в Кандагар, а потом уговорила вертолетчика отвезти ее в Шинданд, крупную авиабазу на западе Афганистана. Там ей предложили работу в офицерской столовой. Она отказалась и решила подождать. Наконец, на базе открылась вакансия помощника начальника финансовой службы. Рыкова работала в Афганистане с апреля 1984 по февраль 1986 года.

Татьяна Кузьмина, мать-одиночка тридцати с лишним лет, сначала работала в Джелалабаде медсестрой. Потом ей удалось выпросить себе работу в боевом агитационно-пропагандистском отряде (БАПО). Татьяна была единственной женщиной в этом отряде, который доставлял в горные деревни вокруг Джелалабада продовольствие и лекарства, вел пропаганду, устраивал концерты, помогал больным и матерям с младенцами. Она уже должна была окончательно вернуться в СССР, но незадолго до этого отправилась с отрядом на задание и утонула в горной реке. Тело Татьяны нашли только через две недели {230} .

Лилия, квалифицированная машинистка в штабе одного из советских военных округов, получала слишком мало, и чтобы дожить до зарплаты, ей приходилось собирать и сдавать бутылки. Она не могла даже купить нормальную зимнюю одежду. А в 40-й армии ее встретили дружелюбно и хорошо кормили. Она даже не представляла себе, что такое бывает {231} .

Многие из этих женщин в Афганистане вышли замуж, хотя, возможно, изначально таких намерений у них не было. Одна говорила: «Здесь все женщины одинокие, ущемленные. Попробуйте прожить на сто двадцать рублей в месяц - моя зарплата, когда и одеться хочется, и отдохнуть интересно во время отпуска. Говорят, за женихами, мол, приехали? Ну а если и за женихами? Зачем скрывать? Мне тридцать два года, я одна» {232} . Браки могли регистрировать только советские чиновники в Кабуле. Молодая пара из 66-й отдельной мотострелковой бригады в Джелалабаде отправилась в аэропорт и попала под гранатометный обстрел вскоре после выезда с базы. Оба погибли. Наталье Глущак и ее жениху, офицеру из роты связи той же бригады, удалось добраться до Кабула и зарегистрировать брак. Назад они решили не лететь, а поехали на БТР. На въезде в Джелалабад бронетранспортер подорвался на мине с дистанционным управлением. Собрали только верхнюю половину Натальиного тела {233} .

Мужчин было во много раз больше, чем женщин, и отношение к последним было сложным. Полковник Антоненко, командир 860-го отдельного мотострелкового полка, рассказывал: «В полку было сорок четыре женщины. Медсестры, лаборантки станции водоочистки, официантки, повара, заведующие столовой, продавцы магазинов. У нас не было запасов крови. Когда полк возвращался с боевых, если были раненые, то эти женщины иногда отдавали им кровь. Это было на самом деле. Удивительные у нас были женщины! Достойные самых лучших слов» {234} .

Роль медсестер и врачей вопросов не вызывала. Одна медсестра рассказывала, как солдаты принесли раненого, но не уходили: «Девочки, нам ничего не надо. Можно только посидеть у вас?» Другая вспоминала, как молодой парень, чьего друга разнесло в клочья, все рассказывал ей об этом и не был в силах остановиться {235} . Телефонистка из кабульской гостиницы приехала на горную заставу, служащие которой месяцами могли не видеть посторонних людей. Командир заставы попросил: «Девушка, снимите фуражку. Я целый год не видел женщину». Все солдаты высыпали из траншей, чтобы поглазеть на ее длинные волосы. «Здесь, дома, - вспоминала одна медсестра, - у них свои мамы, сестры. Жены. Здесь мы им не нужны. Там они нам доверяли то о себе, что в этой жизни никому не расскажут» {236} .

У одного молодого офицера, выписавшегося из Центральной инфекционной больницы в Кабуле, где его лечили от тифа, холеры и гепатита, начался роман с медсестрой, которая за ним ухаживала. Его ревнивые товарищи рассказали ему, что она - ведьма. Мол, рисует портреты своих любовников и вешает их на стену, и трое его предшественников уже погибли в бою. А теперь она взялась за его портрет. Суеверные чувства овладели им. Однако медсестра так и не закончила рисунок, а офицер получил ранение, но не погиб. «На войне мы, солдаты, были ужасно суеверны», - вспоминал он с сожалением. После Афганистана он больше не виделся с той медсестрой, но сохранил о ней самые теплые воспоминания {237} .

В конечном счете заслуги медсестер не получили официального признания. Александр Хорошавин, служивший в 860-м отдельном мотострелковом полку в Файзабаде, двадцать лет спустя с горечью узнал, что Людмила Михеева, работавшая медсестрой в его полку с 1983 по 1985 год, не получила никаких льгот, причитавшихся любому ветерану {238} .

Женщины часто подвергались давлению со стороны мужчин, готовых прибегать как к лести, так и к угрозам. Многие ветераны говорили о них с обидой и презрением, называли их «чекистками» и намекали, что они продались за чеки - валюту, которой пользовались советские граждане в Афганистане. Некоторые признавали, что медсестры и врачи могли отправиться в Афганистан из лучших побуждений. Но мало у кого находились добрые слова в адрес остальных - секретарш, библиотекарш, кладовщиц или прачек. Их обвиняли в том, что они отправились в Афганистан за мужчинами и деньгами.

Женщины негодовали и изобретали защиту. Некоторые находили покровителя, чтобы держать других подальше от себя. У многих генералов Второй мировой войны, в том числе у Константина Рокоссовского и Георгия Жукова, были ППЖ, «походно-полевые жены». На афганской войне этот институт возродился. Андрей Дышев сочувственно описывает его в романе «ППЖ», где рассказывается история медсестры Гули Каримовой, добровольно отправившейся в Афганистан, и капитана Герасимова, ее возлюбленного {239} .

Военный переводчик Валерий Ширяев полагал, что это отражает социальную реальность самой России: многие солдаты были родом из провинции и рассматривали женщин как добычу либо как объект избиения. Но в Афганистане хотя бы партийные работники вели себя разумно и не пытались вмешиваться в отношения между людьми, как на родине. Напряженность была неизбежна: «Чем меньше гарнизон, тем меньше женщин и тем больше конкуренция, порой приводившая к дракам, дуэлям, самоубийствам и стремлению погибнуть в бою» {240} .

Не все советские женщины в Афганистане работали на государство. Некоторые знакомились с афганцами (особенно студентами) на родине, в России, и вступали с ними в брак. Галина Маргоева вышла замуж за инженера Хаджи Хусейна. Она с мужем жила в Кабуле, в своей квартире в микрорайоне, неподалеку от аэропорта и рядом с комбинатом жилищного строительства. Галина стала свидетельницей всех изменений режима, всех ужасов гражданской войны и бесчинств «Талибана». Одна женщина по имени Татьяна вышла замуж за афганского офицера Нигматуллу, который учился в СССР. Они поженились, несмотря на сопротивление ее родных и его начальства. Их первый ребенок родился в Минске. Пять лет спустя Нигматуллу назначили в Кабул, потом в Кандагар, а затем в Герат. Он служил при разных режимах: был политработником в дивизии при Наджибулле, в бригаде при моджахедах и снова в дивизии во время правления «Талибана». Татьяна оставалась с ним. Она носила паранджу, выучила фарси, но все равно оставалась атеисткой. Когда троих братьев Нигматуллы убили, Таня приняла девять сирот в свою семью и вырастила их вместе с собственными детьми {241} .

Из книги Итоги Второй мировой войны. Выводы побеждённых автора Специалисты Немецкие Военные

Немецкие женщины и война Многостороннее участие немецких женщин во второй мировой войне может представлять интерес и быть поучительным только для тех, кто сначала усвоит некоторые принципиальные положения.Прежде всего использование женщин нельзя рассматривать в

Из книги Штрафники Великой Отечественной. В жизни и на экране автора Рубцов Юрий Викторович

ГДЕ ИСКУПАЛИ ВИНУ ЛЕТЧИКИ, МОРЯКИ И ВОЕННОСЛУЖАЩИЕ-ЖЕНЩИНЫ Требует пояснения вопрос о том, где «исправлялись» военнослужащие иных, нежели Сухопутные войска, видов Вооруженных Сил. Летчиков, как следовало из ряда приказов И.В. Сталина (один из них - № 0685 от 9 сентября 1942 г.

Из книги Окопная правда войны автора Смыслов Олег Сергеевич

5. МОРАЛЬ ВОЙНЫ И ПОЧЕМУ МЫ ПОБЕДИЛИ Женщины на войне это две стороны медали... В годы войны в армию и на флот было призвано около 300 тыс. женщин. Летчицы, снайперы, врачи и военфельдшеры, зенитчицы и связисты, прачки, синоптики воевали рядом с мужчинами. Они также погибали в

Из книги Талибан. Ислам, нефть и новая Большая игра в Центральной Азии. автора Рашид Ахмед

Из книги Афган: русские на войне автора Брейтвейт Родрик

Женщины Женщины оказывались в Афганистане по разным причинам. Если они служили в армии, они ехали туда по назначению, нравилось им это или нет. К началу 80-х годов женщины составляли 1,5% советских военнослужащих{222}. Во время Второй мировой войны женщины входили в экипажи

Из книги Вторая мировая война. Ад на земле автора Гастингс Макс

3. Место женщины Мобилизация женщин стала одним из ключевых социальных явлений войны. В особенно широких масштабах она происходила в СССР и Великобритании, хотя Адам Туз сумел доказать, что и Германия применяла женский труд более широко, чем прежде предполагалось.

Из книги Мифы о штрафбатах автора Телицын Вадим Леонидович

Женщины-штрафницы «У войны не женское лицо» - эта фраза уже стала прописной истиной. Но так уж складывалось, из века в век, что женщина была всегда рядом с воюющими мужчинами, причем не только в качестве маркитантки.И в годы Великой Отечественной войны в действующую армию

Из книги Разведчики и шпионы автора Зигуненко Станислав Николаевич

Судьба красивой женщины Родилась Марта, урожденная Бетенфельд, в 1891 году в Лотарингии, в немецкой семье. О детских и юношеских годах ее практически ничего не известно. Газеты впервые написали о ней лишь в 1913 году, когда в возрасте 22 лет она стала одной из первых

Из книги «Медовая ловушка». История трех предательств автора Атаманенко Игорь Григорьевич

Стойкость женщины В гестаповском застенке Ильза держалась мужественно. Она не выдала ни одного члена своей группы, хотя ее ежедневно избивали до потери сознания. Затем обливали водой, приводили в чувство и вновь начинали бить.Оставшаяся в живых соседка Ильзы по камере

Из книги ИГИЛ. Зловещая тень Халифата автора Кемаль Андрей

Глава восьмая. Черный пояс по карате у женщины в белом

Из книги автора

Глава 7. Женщины в ИГИЛ Мирна Набхан, «Le Huffington Post», Франция После событий арабской весны положение женщин в Сирии обострилось катастрофическим образом.Сегодня примерно в четверти семей беженцев главой стала женщина, в связи с чем правозащитные организации бьют

Для нашего менталитета понятие дисциплина весьма относительное, так что поговорку "пока гром не грянет - мужик не перекрестится", вряд ли поймут немцы или англичане. Армия - не исключение, скорее, наоборот, ввиду своей специфики за порядок там приходится бороться с удвоенной силой. Кто служил и бывал на учениях - поймет. Пренебречь гигиеной или техникой безопасности дело обычное. Даже на моей памяти солдаты на марш-броске, бывало, пили дождевую воду прямо из лужи, или ели грязными руками дикие немытые яблоки, протерев их засаленным рукавом. Скольких бойцов наказывали командиры за сон в карауле или курение на посту. В мирное время в нашем климате, как правило, все это оборачивается в худшем случае неделей санчасти или стольким же сроком гауптвахты. В Афганистане ценой такого разгильдяйства было здоровье, и жизнь. Порой и целых подразделений.

Акватабс вместо минералов

Вячеслав Чебурканов служил в Бресте, в 38 десантно-штурмовой бригаде. В Афган попал по разнарядке уже в пехотную 108 мотострелковую дивизию, стоявшую в Баграме. Части этого соединения "держали" Саланг, - стратегический перевал в Афганистане в горах Гиндукуш, связывающий северную и центральную часть страны - прикрывали Кабул. Должность капитана (в те годы) Чебурканова - начальник дивизионной санитарно-эпидемиологической лаборатории - замначмеда дивизии. Зона ответственности - 15 тысяч военнослужащих, большинство из которых 18 - 20-летние мальчишки. Другой климат, другие болезни, чуждые нашему иммунитету, плюс сама война.

Без прививок на войну не пойдешь!

Треть частей прошла через инфекционные отделения госпиталей, - рассказывает Вячеслав Владимирович. - Основные заболевания: гепатит, малярия, амебиаз, брюшной тиф. В последние годы войны командование сделало много выводов из уроков первых лет. Солдаты проходили предварительную подготовку и даже акклиматизацию, в Термезе, но от проблем со здоровьем целиком это не избавляло.

По долгу службы Вячеславу Чебурканову приходилось постоянно контролировать санитарное состояние в частях. У него была своя лаборатория - врачи брали заборы воды, продуктов, проверяли столовые, быт солдат. Это были люди, защищавшие советских солдат от вирусов и бактерий - невидимого врага, воевавшего на стороне душман.

У местного населения, конечно, и иммунитет был посильнее, и выносливости больше. Мирный афганец с утра встанет, оденет резиновые калоши на босу ногу - и до вечера с деревянным плугом работает на пашне. Правда, цена этой выносливости раннее старение - в среднем они живут до 50 лет, а у женщин уже в 25 лет трудно определить ее возраст. Но в условиях войны они чувствовали себя, скажем так, увереннее, чем наши, привыкшие к благам цивилизации и хорошему климату.

Именно по этому правила гигиены в частях дивизии были жесточайшими, и ответственность за их соблюдение лежала на каждом военнослужащем.

Мы следили за тем, чтобы солдаты часто меняли носки, дабы не заводились грибки, часто стирали униформу, которую, кстати, в Союзе дорабатывали и корректировали под условия Афгана. Бушлаты с подстежкой, берцы пошли именно оттуда. На каждом построении проверяли фляги - вода должна была быть только кипяченой, и то для обеззараживания солдаты добавляли в нее таблетки акватабс. Техническая вода хлорировалась, наполненные полевые туалеты заливались и закапывались. Плюс - регулярное мытье в бане. Офицерам, конечно, было немного проще, чем солдатам. И быт был обустроен лучше, да и военторг работал хорошо: в пункте постоянной дислокации мы пили только минеральную воду. Кстати, несмотря на войну, в каждом населенном пункте стояли палатки, где можно было купить холодную кока-колу или пиво: хоть чешское, хоть немецкое.

Дивизию "разгромил"... гепатит

Несмотря на все меры безопасности, избегать вспышек заболеваний не получалось. Как правило, инфекции раз в три года косили целые подразделения. В октябре-декабре 1981 года, вся 5-я Мотострелковая Дивизия стала небоеспособной, когда более 3-х тысяч человек, включая командование, одновременно заболело гепатитом. По статистике каждый год, треть личного состава 40-й Армии страдала от той или иной формы инфекционных заболеваний.

За каждым бойцом не уследишь. Отравиться можно было запросто обыкновенными немытыми фруктами. Кругом пыль, грязь. Ну а на войне, как говорится, как на войне. Бывало, что ели одной ложкой из одного котелка. В общем, один подцепил заразу - и пошло по цепочке.

Сатира из ротной стенгазеты на бойцов, забывших налить воду во фляги, в результате чего все трое были наказаны.

Военным медикам приходилось бороться за жизнь и здоровье, как своих пациентов, так и за собственную. Общаясь с больными, Вячеслав Чебурканов сам перенес тяжелую форму гепатита. Теоретически он не должен был выжить, но к счастью, судьба была благосклонна. Он не умер от болезни, не разбился в горящем вертолете, когда летел в Паншер, не погиб во время "хостинской" операции.

Конечно, боевые условия сильно затрудняли работу. Свободно не всегда походишь, да и в засаду легко было попасть. На тропах - мины-ловушки для пехоты. Очень много солдат оказывались в госпиталях без конечностей. Ночами там тоже особо не "погуляешь" - самое время для вражеских вылазок. А были случаи, когда в темноте свои стреляли по своим же, принимая их за духов. Опять-таки потери из-за разгильдяйства. В общем, все это довольно сложная специфика. По этому и требовалась исполнительность и дисциплина.

Сильно "бОрзых" отправляли на "Эдельвейс"

Со мной плохих людей не служило. Это отчасти помогало выжить. Каждый отстаивал товарищей, пусть это и пафосно звучит. Иначе быть не могло. Все знали свои обязанности, поскольку от их исполнения зависела и твоя жизнь, и жизнь всего подразделения. Малейшая ошибка могла стать роковой, например, не доложишь вовремя полученные данные - погибнет весь взвод. Поэтому и дедовщины у нас практически не было, поскольку командиры понимали: боеспособность в единстве. Для тех, кто это не понимал были так называемые "ссылки" - блокпосты. Одна их наиболее страшных - блокпост "Эдельвейс" на внушительной высотке Саланга. Им даже уголь и питание сбрасывали туда с вертолета. Там все "бОрзые" и "крутые" воины довольно быстро приходили в чувство. Сурово, но справедливо. Офицерам нужно было любой ценой сохранить личный состав, а без дисциплины этого не будет.

Впрочем, именно на блокпостах с медициной были наиболее серьезные проблемы. Там горячая пища и чистая вода не всегда были доступны, особенно в начале войны. Недостаток регулярного, сбалансированного питания снижал сопротивление организма заболеваниям. Накопление пустых жестянок из-под сухпайков и другого мусора создавало условия для распространения крыс и насекомых. Потом Советские войска разработали контейнеры, которые можно было сбрасывать на парашютах. И все же, в сравнении с пунктом постоянной дислокации это была, как говорится, совсем другая песня.

Грузовик доставляет воду на блокпост

Большинство больных прибывало именно с блокпостов. Сказывалась нехватка питья и еды, слабый контроль начальства, сложные бытовые условия. Некоторые жили прямо в землянках. Сухпай, дистиллированная привозная вода, от которой сильно портились зубы... Все это сказывалось: или сразу, или впоследствии.

Афганский синдром

Этот термин упоминают часто, но, по-моему, каждый вкладывает в него свое понимание. Что в большей степени нанесло душевную травму военврачу Вячеславу Чебурканову, воину-интернационалисту, прошедшему Афган как и тысячи других военнослужащих 40 армии? "Черный тюльпан", ежедневно вывозивший по ночам в Союз тела погибших, страшная болезнь, оставившая след на всю жизнь, или то, что 20 лет назад советские войска оставили свои базы и там, где когда-то лечились пациенты капитана Чебурканова ныне проходят госпитализацию американские военнослужащие? Неужели все было зря?

Ни тогда, ни сейчас лично я и те, с кем я служил, не задавались вопросами, вроде "что мы тут делаем" или "кому нужна эта война". Это потом те, кто не был там, начали разглагольствовать в кабинетах. Мы выполняли приказ, выполняли интернациональный долг, и другой формулировки я не приемлю. Служба в Афганистане лично мне дала очень многое. Я стал по-другому смотреть на жизнь. Проще к ней относиться что ли. Если честно, то на войне было даже легче, чем здесь. Так что самое тяжелое, пожалуй, было возвращаться в мирное время. Там не думаешь о деньгах - я практически всю зарплату пересылал в Союз. Поесть можно было в любой столовой, и никто с тебя наличку требовать не станет. Здесь заедает быт. Тут совсем другие люди, взаимоотношения между ними. На войне они гораздо человечнее. Нет злости, зависти, интриг... В Афгане не пить спиртное нельзя было - по-другому просто стресс не снимался. Понимаю "афганцев", которые продолжают пить до сих пор. В мирное время они тоже снимают стресс, только уже другой. Война сильно ломает человека, и вернуться к нормальной жизни отнюдь не просто. Иногда и себя ловлю на том, что что-то такое подкатывает - и, словно как клин какой-то. Пока "сотку" не опрокинешь - не отпускает...

СПРАВОЧНО

В Вооруженных Силах Вячеслав Чебурканов служил до 1993 года. Уволился в запас в звании майора. Награжден орденом "За службу Родине III степени" двумя медалями за службу в Афганистане и грамотой от Михаила Горбачева. В настоящее время работает врачом в брестском областном центре гигиены, эпидемиологии и общественного здоровья.

Фото любезно предоставил Валерий Цапков

Вы знаете, сколько советских женщин участвовали в Афганской кампании? Военный обозреватель Lenta.ru Илья Крамник напоминает о женщинах, службу которых общество предпочитает не замечать.

В основном образ женщины в воюющей армии в нашем сознании связан с памятью о Великой Отечественной. Санитарка на поле боя под Москвой и Сталинградом, медсестра в госпитале, снайпер на нейтральной полосе, — летчица женского бомбардировочного полка, регулировщица на улице поверженного Берлина. Однако с окончанием войны история женщин в рядах Вооруженных сил отнюдь не закончилась — после 1945 года женщины составляли значительную часть личного состава ВС СССР, особенно на небоевых должностях — все та же медицина, связь, некоторые административные и штабные должности.

Женщины-военнослужащие и представители гражданского персонала советской и российской армии участвовали во многих послевоенных конфликтах, включая Афганистан и обе чеченские войны, но подробной истории участия женщин в этих и других войнах пока так и не появилось.

Нет даже официальной цифры — сколько женщин несли службу в Афганистане, Чечне и других горячих точках.

В любом случае, для Афганской войны 1979-1989 годов это число составляет тысячи человек, основные оценки колеблются в районе 20-21 тысячи. Известно, что более 1300 женщин получили награды за свою службу «за речкой», и около 60 погибли на этой войне.

Подавляющее большинство из них — гражданские служащие: медсестры, фельдшеры, сотрудницы политотделов, сотрудницы военторга, секретари. Но война без линии фронта не делала различий.

Дорош Светлана Николаевна, служащая Советской армии, направленная на войну министерством обороны

Mедсестра.

Pодилась 12.07.1963 г. в с.Славянка Межевского района Днепропетровской области УССР, украинка.

Жила в г.Днепропетровске и работала медсестрой на станции «Скорой помощи».

В добровольном порядке 19.02.1986 г. через Амур-Нижнеднепровский РВК г.Днепропетpовска была направлена для работы в Афганистан.

Лыкова Татьяна Васильевна, служащая Советской армии, направленная на войну министерством обороны

Pодилась 01.04.1963 г. в г.Воронеж, русская.

13 ноября была зачислена в военкомате на прохождение службы в Афганистане, в Кабуле получила направление на должность секретаря секретного делопроизводства в штабе 15-го обрСпН Джелалабада и 29 ноября погибла во взорванном самолете при перелете из Кабула в Джелалабад (то есть, со дня получения направления в военкомате прошло всего 16 дней).

Награждена орденом Красной Звезды (посмертно), медалью «Интернационалисту от благодарного афганского народа».

Стрельченок Галина Геннадьевна, прапорщик, фельдшер

Pодилась 18.05.1962 г. в пгт Бегомль Докшицкого района Витебской области БССР, белоруска.

Жила в Минской области и работала заведующей фельдшерско-акушерским пунктом в дер. Балаши Вилейского района Минской области.

В Вооруженные силы СССР была призвана через Минский РВК 18.10.1984 г.
В Афганистане с декабря 1985 года.

Погибла в бою 29 декабря 1986 года в районе г.Герат при отражении нападения на колонну.

Hаграждена орденом Красной звезды (посмертно). Награждена посмертно Указом президента республики Беларусь А.Лукашенко от 24 декабря 2003 г. №575 по Минской области «О награждении воинов-интернационалистов медалью „В память 10-летия вывода советских войск из Афганистана“».

Это лишь три абзаца из длинного списка погибших в Афганистане женщин, составленного Аллой Смолиной — одной из участниц этой войны, три года прослужившей в Джелалабаде начальником канцелярии военной прокуратуры джелалабадского гарнизона.

Помимо , обстрелов колонн и мин по дорогам, женщины-«афганки» наравне с мужчинами подвергались и всем остальным опасностям пребывания в воюющей стране — от авто- и авиакатастроф, до преступлений и тяжелых болезней. При этом в 2006 году гражданские служащие Минобороны, прошедшие Афганскую войну, законом о монетизации льгот (№ 122-ФЗ от 28.08.2004) были лишены ветеранских льгот, положенных военнослужащим.

Новый закон выводил «гражданских» обоего пола за скобки, несмотря на то, что гражданский персонал Минобороны, прошедший Афганистан, подвергался опасностям не в меньшей мере, чем военные, несшие службу там же на небоевых должностях.

К сожалению, практически отсутствуют систематизированные данные о службе женщин российской армии и ВВС в Чечне. При этом сеть полна «страшилок» о «прибалтийских снайпершах», очевидно, будоражащих воображение.

Сегодня в российской армии служит около 60 тысяч женщин, из которых примерно половина — гражданские, а остальные — около 30 тысяч солдат и сержантов-контрактников и около 2000 женщин-офицеров.

Набор должностей принципиально при этом не поменялся — связь, медицина, административно-управленческие посты все так же остаются основными. Есть и те, кто несет службу на боевых должностях, хотя по сравнению с Вооруженными силами США и стран Западной Европы их число пока невелико. Кое-где женщин пока нет в принципе — так, служба на боевых кораблях и подлодках остается мужской прерогативой. Лишь как исключение они появляются в кабинах боевых самолетов. Вопрос, нужно ли добиваться такого же широкого представительства женщин на боевых должностях, как это уже сделано в тех же США, пока остается открытым, и однозначного ответа на него нет.

Но ясно одно — женщины, уже выбравшие этот путь, заслуживают уважения как минимум за силу воли: выдержать службу, часто превращающуюся в ежедневную проверку на «слабо», сможет не каждый мужчина.

Фото: Константин Кочетков/Защищать Россию

Это не обычная “скорая помощь“. Это MERT – медицинская команда быстрого реагирования. Отличить военных парамедиков от солдат крайне сложно – на них та же форма и оружие. Только их задача спасать жизни. С теми кто её отнимает они встречаются уже на борту вертолета.

Говорить внутри вертолета невозможно от грохота двигателей и шума разгоняемого лопастями воздуха. У них есть собственные знаки – если показывают на нашивку британского флага, значит ранен британский солдат, если кладут руки на бедро – значит ранен ребенок, если подносят руку к голове (как бы отдавая честь) – это значит американский солдат. У них нет пациентов с простудой, насморком или гипертонией, их пациенты находятся на грани жизни и смерти.

Вернувшись с задания, MERT (medical emergency response team) передает своих пациентов в руки врачей мобильного госпиталя MASH (Mobile Army Surgical Hospital) с многонациональным контингентом.

Согласно данным министерств обороны США и Великобритании, а также независимого интернет-сайта iCasualties.org , по состоянию на 27 апреля 2012 года потери международной коалиции в ходе операции «Несокрушимая свобода» (главным образом в Афганистане) составляли 2 958 военнослужащих погибшими. Наибольшие потери понесли США (1 943), Великобритания (410), Канада (158), Франция (82).

Большинство военнослужащих НАТО гибнет от самодельных взрывных устройств (англ. Improvised Explosive Device — IED). По данным сайта iCasualties.org, в Афганистане, потери от применения противником минно-взрывных устройств за 2010 год составили 58 % (368 из 630 военнослужащих) общих потерь от враждебных действий противника, за 2011 год - 51 % (252 из 492 военнослужащих).

Точное число убитых и раненых боевиков остаётся неизвестным, хотя, по оценкам западных военных экспертов, только во время боевых действий «Северного альянса» и вооружённых сил США и Великобритании против Исламского движения «Талибан» осенью 2001 года было убито до 5000-6000 боевиков. В марте 2002 года журнал «Зарубежное военное обозрение» утверждал, со слов западных военных экспертов, что из 35-40 тысяч талибов от 5 до 10 тысяч были уничтожены, ранены или взяты в плен «Северным альянсом» и англо-американскими коалиционными войсками в ходе боевых действий осени 2001 года.

Официальных данных относительно потерь гражданского населения в Афганистане нет, а оценки независимых организаций сильно расходятся.

За девять лет войны в Ираке с 2003 по 2012 год силы коалиции потеряли 4804 солдата убитыми в числе которых было 18 украинцев.

Сестра службы MERT Фиона МакГлин из госпиталя Селли Оак, Бирмингем на борту вертолета Chinook CH-47. Фото (С) Getty Images/Marco Di Lauro

Команда MERT несет носилки с раненым британским солдатом с борта вертолета в госпиталь Кэмп Бастион.Фото (С) Getty Images/Marco Di Lauro

Афганский ребенок закрывает уши от шума вертолета. Фото (С) Getty Images/Marco Di Lauro

Группа хирургов готовится к операции, американский солдат с множественными ранениями и оторванной рукой.Фото (С) Getty Images/Marco Di Lauro

Перевозка раненого из автомобиля “скорой помощи“ в госпиталь.Фото (С) Getty Images/Marco Di Lauro

Фиона МакГлинн проверяет свой пистолет.Фото (С) Getty Images/Marco Di Lauro

Разговор на борту CH-47 Chinook между членами команды MERT.Фото (С) Getty Images/Marco Di Lauro

Перевозка раненого из автомобиля «скорой помощи» в госпиталь. Фото (С) Getty Images/Marco Di Lauro

Врачи оказывают помощь девятилетнему раненому афганскому мальчику.Фото (С) Getty Images/Marco Di Lauro

MERT спасает жизнь боевику Талибана.Фото (С) Getty Images/Marco Di Lauro

Медперсонал несет от вертолета носилки с раненым британским солдатом.Фото (С) Getty Images/Marco Di Lauro

За ширмой хирурги собирают по частям раненого датского солдата. Фотограф не стал его снимать из уважения. Солдат потерял обе ноги и левую руку.Фото (С) Getty Images/Marco Di Lauro

Раненый британский солдат. До службы в армии активно участвовал на форуме Forex и был неплохим трейдером.Фото (С) Getty Images/Marco Di Lauro

Окровавленные носилки.Фото (С) Getty Images/Marco Di Lauro

Получен новый вызов.Фото (С) Getty Images/Marco Di Lauro

Остановка сердца…Фото (С) Getty Images/Marco Di Lauro

Медсестра Фото (С) Getty Images/Marco Di Lauro

Солдат британской армии зажимает кровоточащие раны датского солдата, который при взрыве лишился гениталий.Фото (С) Getty Images/Marco Di Lauro

Американские морпех успокаивает товарища, младшего капрала В.Х.Сальгадо, перенеся его в медицинский вертолет, после того как он получил огнестрельное ранение в ногу в Сангине, провинция Гильменд. (AP Photo/Anja Niedringhaus)

Офицеры национальной афганской полиции и американские морпехи с тяжело раненым афганским полицейским бегут к медицинскому вертолету отряда «Даст Офф» после перестрелки на окраине Сангина. Медицинский вертолет обстреляли, когда он приземлялся, чтобы забрать раненых, а итоге было повреждено лобовое стекло и лопасти.

Младший капрал Блас Тревино из первого батальона кричит из вертолета. Бласа ранили в живот у Сангина. Медикам вертолета понадобилось две попытки, чтобы вытащить его из-под пуль боевиков.

Семилетняя афганская девочка Персия на борту медицинского вертолета на пути в полевой госпиталь у Сангина в провинции Гильменд. Персия получила травму головы, упав с грузовика, и ее отец отнес ее к ближайшей базе американских военных в поисках медицинской помощи.

Провизия для морпехов на парашютах падает с самолета у оперативной базы Эди в провинции Гильменд.

Младший капрал Блас Тревино (слева) держится за живот по пути к медицинскому вертолету. Тревино получил ранение в брюшную полость.

Морпехи несут раненого товарища младшего капрала В.Х.Сальгадо в ожидающий медицинский вертолет после ранения в ногу у Сангина.

Младший капрал Дэвид Ричваслки на борту вертолета после ранения осколком гранаты в голову у Сангина.

Сержант-медик Хосе Ривера помогает двум тяжело раненым афганским полицейским на борту вертолета после обстрела на окраине Сангина. Медицинский вертолет обстреляли, когда он приземлился, чтобы забрать раненых.

Раненый морпех Джошуа Баррон на борту медицинского вертолета недалеко от Сангина.

Медик сержант Хосе Ривера машет карете скорой помощи в лагере «Бастион» после спасения младшего капрала Дэвида Ричваслки с поля боя в Сангине.

Младший капрал Блас Тревино (в центре) садится в медицинский вертолет, получив ранение в живот, во время перестрелки в Сангине.

Раненый младший капрал В.Х.Сальгадо показывает знак Виктори на борту медицинского вертолета после ранения в ногу в Сангине.

Морпехи эвакуируют раненого товарища в вертолет у Сангина, после того как он наступил на самодельное взрывное устройство.

Главный военный специалист Дженни мартинез (слева) разговаривает с раненым младшим капралом Дэвидом Ричваслки на борту вертолета на пути в госпиталь. Дэвид получил ранение в голову.

Младший капрал Блас Тревино не выпускает из рук четки во время перелета в полевой госпиталь после ранения в живот в Сангине. Тревино получил огнестрельное ранение в живот, и экипажу медиков понадобилось два захода, чтобы вытащить его с поля боя под обстрелом.

Специалист-медик Дженни Мартинез (в центре) и сержан-медик Хосе Ривера оказывают помощь двум раненым морпехам на борту вертолета недалеко от Сангина. Справа морпех Вашингтон Брэдли, также получивший легкое ранение.

Пилот вертолета «Черный ястреб» Роберт А. Кэмпбелл успешно приземлился на посту у Сангина, под обстрелом боевиков.

Кинолог с раненой собакой-ищейкой, спасенной вертолетом, у Сангина.

Вертолет с американскими морпехами пытается приземлится во время песчаной бури недалеко от медицинского вертолета у Сангина.

Отверстие от пули рядом с топливным баком в хвосте вертолета «Черный ястреб». после того как вертолет обстреляли во время операции по спасению младшего капрала Бласа Тревино.

Военный врач капитан Джон Вудс, сидя в вертолете, сжимает капельницу. (Photo by Justin Sullivan/Getty Images)

Один из солдат прячется от песка, поднявшегося во время взлета медицинского вертолета с ранеными на борту. (Photo by Justin Sullivan/Getty Images)

Американские солдаты на носилках несут раненого афганца к вертолету, который уже ждет. (Photo by Justin Sullivan/Getty Images)

Сержант Джонатан Дюральде (справа) и сержант Луис Гамарра держат друг друга за руки и пытаются бороться с болью, которую доставляют им ранения, получения в результате взрыва. (Photo by Justin Sullivan/Getty Images)

Сержант Коул Рис вытирает пот со лба, после того как оказал первую помощь раненому в результате взрыва сержанту Джонатану Дюральде. (Photo by Justin Sullivan/Getty Images)

У сержанта Чада Орозко выдалась свободная минутка для отдыха, после того как на вертолете они доставили в госпиталь раненого человека. (Photo by Justin Sullivan/Getty Images)

Один из санитаров отмывает пол от крови и медицинских препаратов в операционной. (Photo by Justin Sullivan/Getty Images)

После того, как в госпитале была проведена операция одному из серьезно раненых солдат, капитан канадской армии Микила Клепач (слева) и врач войск США офицер Роджер Ноттингем прибирают операционную. (Photo by Justin Sullivan/Getty Images)

Капитан канадских войск Дэвид Кокер осматривает тяжело раненого в результате взрыва солдата. (Photo by Justin Sullivan/Getty Images)

Командир флота США Джозеф Штраус (слева) и майор Энтон Лекап проводят операцию на ноге афганцу, который пострадал в результате автомобильной аварии. Красный Крест призывает вооруженную оппозицию, Афганскую национальную армию, полицию и международные вооруженные силы принять все меры для того, чтобы боевые операции не препятствовали доступу мирных жителей к медицинской помощи. (Photo by Justin Sullivan/Getty Images)

Капитан военно-морского флота США Энн Лир (слева) помогает сержанту Джеймсу Шилдсу, у которого, после того как он доставил раненого в больницу, появились признаки теплового удара. (Photo by Justin Sullivan/Getty Images)

Врач госпиталя Дэвид Кобери в перерывах между операциями спит прямо на рабочем месте. (Photo by Justin Sullivan/Getty Images)

Капрал голландской армии Анита Ван Грештейн наблюдает за ходом операции. (Photo by Justin Sullivan/Getty Images)

Капитан канадской армии Микила Клепач стоит рядом с доской, на которой видны имена двух солдат, которые пострадали и были доставлены в госпиталь после взрыва. (Photo by Justin Sullivan/Getty Images)

Офицер Патрик Гилард (слева) и офицер Шарни Андерсон (в центре) выглядывают за дверь приемного покоя, в ожидании новых пациентов. (Photo by Justin Sullivan/Getty Images)

Капитан канадской армии Микила Клепач в ожидании прибытия новых пациентов. (Photo by Justin Sullivan/Getty Images)

Один из военных врачей стоит в лужи крови, образовавшейся во время операции. (Photo by Justin Sullivan/Getty Images)

Командир военно-морского флота США Кевин Бисли торопится с необходимыми медикаментами в операционную, где его бригада проводит операцию. (Photo by Justin Sullivan/Getty Images)

Лейтенант военно-морского флота США Родолфо Мадрид торопится принять пациента, который был изувечен во время взрыва (Photo by Justin Sullivan/Getty Images)

Офицер Корианн Манваринг наблюдает за раненым солдатом, которого только что привезли в операционную. (Photo by Justin Sullivan/Getty Images)

Санитар использует хирургические ножницы для того, чтобы срезать шнурки и снять ботинки с раненого солдата, поступившего в операционную. (Photo by Justin Sullivan/Getty Images)

Капитан Энн Лир (в центре), старшая медсестра госпиталя, поддерживает одного из раненых солдат, только что доставленного в госпиталь. (Photo by Chris Hondros/Getty Images)

Статьи по теме